– Фактически, сейчас ты старше меня. Мне так и осталось восемнадцать, а тебе через пару месяцев уже девятнадцать лет исполнится. Поэтому определение «старая» тебе подходит, – Славик снова засмеялся. Затем он крепко обнял меня и сказал: – Я скучал по тебе.

– Я тоже. Ты даже не представляешь, как сильно я скучаю…

– Могу, потому что я скучаю не меньше твоего.

– Но это всё результат твоего выбора и твоих действий! Ты сделал так, что теперь мы не можем быть вместе… – мой голос дрогнул, а на глаза навернулись слёзы.

– Я не мог поступить иначе. Ты это знаешь, и я это знаю. Всё произошедшее было предопределено задолго до нашего с тобой появления на свет. Наверное, это и есть кармический эффект. Моя мать – главный посланник зла и Тьмы на земле, а я – сильнейший представитель Судьбы и главный борец за свет. Всё честно.

– Мне сейчас совсем не смешно. Я никогда не смогу смириться с подобным положением вещей и не смогу принять всё это.

– И с чем же ты не сможешь смириться?

– С твоей смертью. Я никогда не смирюсь с тем, что ты ушёл, и с тем, как закончилась твоя жизнь. Всё это так несправедливо…

– Я наблюдаю за этим с момента своей смерти. Я вижу, как ты страдаешь, как убиваешь свою душу. Ты врёшь Владу и всем остальным, что у тебя всё хорошо, что ты живешь дальше и отпустила ситуацию, но мы-то оба знаем, что это не так. Я чувствую твои эмоции. Я знаю, что по ночам ты думаешь о нас, о той ночи, и безостановочно винишь себя во всём произошедшем, – Славик замолчал. Он отстранился от меня и посмотрел прямо в мои заплаканные глаза. – Но, когда ты поймёшь, что в этом нет твоей вины? Никто не виноват в моей смерти. Это было моим предназначением, тем, что было предписано высшими силами тысячелетиями назад. Если хочешь найти виноватого, переключи свою злость и обиды на мою мать. Она повинна во всех произошедших событиях, она обрекла всех нас на такую участь.

– Твоя мать всегда будет для меня воплощением зла и самым ненавистным человеком в моей жизни. Она лишила меня всего, что было мне дорого.

– Но в истории с матерью я уверен, что она получила заслуженную кару. Если описывать нашу ситуацию словами классиков, то здесь примерно, как у Гоголя. «Я тебя породил, я тебя и убью». Только у нас с матерью ситуация немного иная.

– Ты ещё цитировать классиков смеешь? Тебе заняться нечем?

– А почему нет? Я же не зря столько лет проводил за книгами.

– Теперь всё, что ты делал и к чему стремился, было зря, – мой голос задрожал. – Вся твоя жизнь была напрасной…

– Я так не считаю. Я успел спасти весь мир. А это, на мой взгляд, немалое достижение, – Славик взял моё лицо в свои руки и посмотрел мне в глаза. – Но давай поговорим о тебе. Разве твоя жизнь лучше моей? Ты сейчас не живешь, а просто существуешь.

– Я пыталась жить дальше. Честно пыталась. Но это оказалось выше моих сил. Я даже пыталась общаться с другими парнями, надеясь хоть немного заполнить эту нестерпимую пустоту в душе. Но никто не сравнится с тобой.

– Я знаю. И твой последний парень был неплох. Но не предпоследний. Он был настоящим кретином, – в голосе Славика впервые прозвучали нотки возмущения и лёгкая тень ревности.

– Откуда ты…

– Знаю. И я рад, что ты пытаешься идти дальше. Но, к моему сожалению, ты делаешь это не очень успешно. Среди твоих парней были и хорошие варианты. Почему ты рассталась с ними и не пошла дальше?

– Потому что… – мой голос стал хриплым и перешёл на шёпот. – Потому что они не ты. И никто из них даже отдаленно не похож на тебя.

Славик тяжело вздохнул, проводя рукой по своим густым светлым волосам. Этот жест напомнил мне о Владе и его подобной привычке. Я знала, что такое действие вызвано нервозностью или отчаянием, которые Влад испытывал в редких моментах нашей истории.