– Комиссар сказал, что ты будешь вести это дело, потому что суперинтендант Рогнхелм не приехал. Но сейчас он здесь.

– Я не мог приехать раньше, и Джимми об этом знал, – удивленно сказал Густав, переводя взгляд с одного мужчины на другого. – Он сам купил мне билет на поезд.

– Аарон заверил его, что видел тебя утром в кафе на вокзале, – пожал плечами мужчина. – И комиссар взбесился, что ты даже не позвонил.

– Звучит, как саботаж, – нахмурил брови Густав.

– Но ты, правда, был там! – вскрикнул Аарон. – Я проезжал мимо, а ты сидел за столиком. Не пытаюсь я забрать дело, оно твое, если хочешь.

От резкого крика коллеги головная боль Густава снова вернулась. Он зажмурился, и зажав пальцами переносицу, махнул коллегам свободной рукой, давая понять, что разговор окончен. Переждав резкую вспышку боли, он постарался снова сосредоточиться на месте преступления и оглядел комнату. Внимание его привлекли широко раскрытые, то ли от удивления, то ли от ужаса глаза девушки – совсем не такие как на картине – зеленые, идеально сочетающиеся с рассыпанными по полу рыжими волосами.

– Следов борьбы не было? – спросил Густав у криминалиста, не отводя взгляда от тела.

– Нет. Если только рана, нанесенная мечом и ставшая причиной смерти. Ни синяков, ни царапин, ногти чистые. Угадаю ваш следующий вопрос – следов насилия я тоже не обнаружил. Не думаю, что перед смертью имел место половой акт.

– Из всего можно сделать вывод, что убийцу она знала, – задумчиво проговорил суперинтендант. – Она свободно впустила его в дом и скорее всего, даже приехала сюда ради встречи с ним. Не любовник, но и не случайный знакомый. Любопытно.

Обойдя девушку, Густав присел на корточки и снова вгляделся в лицо. Что-то настораживало его, выбивалось из общей картины, но ускользало от внимания. Прошептав «расскажи мне», Густав ахнул и резко повернулся к криминалисту, озаренный внезапной догадкой.

– На лице девушки застыли страх или удивление, ее глаза говорят об этом. Но посмотрите на рот – он плотно закрыт. Неужели она даже не вскрикнула перед смертью?

Криминалист нахмурился и подошел ближе. Снова надев перчатки, он осторожно разомкнул губы жертвы и замер, удивленно взглянув на Густава. Между зубами девушки торчал уголок бумаги.

– Что за черт, – прошептал Густав. – Давайте посмотрим, что там.

Через несколько минут они уже читали послание убийцы, символично добытое из горла жертвы.

«И возвращается ветер на круги свои»13. Ниже цифры, похожие на номер телефона, и краткая подпись, вторящая посланию на стене – «Исайя». Не раздумывая, Густав уже достал мобильный, когда увидел, что последние две цифры расплылись из-за долгого нахождения во рту жертвы. Криминалист лишь развел руками, признавая свою беспомощность. Суперинтендант снова и снова вглядывался в лист бумаги, проклиная нелепую случайность – догадайся он заглянуть в рот чуть раньше, и ниточка, ведущая к убийце, не была бы оборвана. Сжалившись над Софией, мужчина прикрыл ее веки, невидящим взором глядящим на мир, который был более ей недоступен.

Густав уже сделал пару шагов в сторону, когда понял, что видел этот номер и раньше – много раз, но так и не решился позвонить. Как знать, может он набирал бы его сейчас, если бы не покинул Нью-Йорк. И, конечно, в его блокноте эти цифры все еще записаны. Пролистав несколько страниц, он удостоверился в своей догадке и радостно усмехнулся.

– Я знаю чей это номер. Попрошу пока ничего не трогать, мне бы хотелось, чтобы эта женщина увидела место преступления своими глазами.

– Тогда звоните скорее, суперинтендант. Если она не приедет в ближайшее время, разложение заставит вас пожалеть о своем решении, – пробурчал криминалист.