Сосредоточившись на головке фламара, она неотступно следила за ним, широко раскрыв глаза и приоткрыв рот. Губы и веки ее яркостью почти сравнялись с его пламенеющей краской, в завороженном нетерпении она сжала груди, провела большими пальцами по соскам.

Сперва я все же прикоснулся к ней пальцами, передав фламар левой руке. Средний, указательный и безымянный легко скользнули в нее, истекающую похотливой влагой и уже через несколько движений я пришел к выводу о ее готовности. Все это время она не сводила глаз с пылающего в моей руке фламара. Донышко бутылька прижалось к моей груди, указательным и большим пальцами я открутил ребристую стальную крышку и щедро облил содержимым, густым, вязким, матово-прозрачным, весь фламар, от всепроникающей головки до несокрушимого основания ствола. Холодный терпкий запах растекся по комнате, сливаясь с благовонием женского вожделения. Пальцы мои раздвинули губки влагалища так широко, как только было то возможно, головка фламара нашла место между ними, приникла к ним, вдавилась, залитая робким сиянием и от прикосновения ее девушка застонала сквозь плотно сжатые губы, приподнялась, развела пошире полусогнутые ноги, разглядывая рвущуюся в ее глубины твердость.

– Приступайте, доктор. – голова ее опустилась на подушки, глаза закрылись, покорная слабость овладела ею.

С величайшей осторожностью я направил фламар в ее лоно. Нежная кожа растянулась, обхватывая его головку, пробиравшуюся с медлительностью наползающей тоски. Лармана выплеснула новый стон, жалобный и нетерпеливый, дернулась, сжала в правых пальцах простынь, а в левых – подушку и я остановился.

– Продолжайте же! – взмолилась она, кончики пальцев ее провели по моей руке, вовлекли в холодную знобящую судорогу, оттолкнулись от меня, упали на правую грудь, засуетились вокруг соска. Презрев ее боль, плавным, неотступным, вращающимся движением я вдавил в нее жестокий фламар, вошедший с той сочной мягкостью, с которой одна тень сочетается с другой или сливаются в единую плоть языки пламени. Вырвавшийся у девушки крик мог бы сокрушить нескольких языческих идолов. Лармана широко раскрыла глаза, приподнялась, намереваясь произнести некие слова, способные оказаться и запрещающими, отрицающими прежние желания, но фламар уже двигался в ней, смещаясь вглубь и обратно едва ли на длину моего мизинца и она застыла, глядя перед собой с изумлением, каким следовало бы встречать появление на небе второго солнца. Когда он погружался в нее, в ней возгорался глумящийся над плотью стон и только на обратном его пути она позволяла себе вдох. Опираясь на локти, она следила за ним, как за невероятной красоты зверем, о котором ранее только читала и видела плохие фотографии, обнаружив его совершенно отличающимся от всех представлений, но не менее удивительным. Так мог бы ученый созерцать доказательство, опровергающее труд всей его жизни и поражающее его неожиданным откровением о сути мироздания. С каждым новым повторением фламар проникал все глубже и глубже, движения его обретали все большую силу, становились все быстрее. Продолжая вздрагивать, она вскрикивала при каждом погружении, она размыкала губы при его удалении и снова сходились они, когда прилагала усилие моя рука. И так, с воинственным упорством, он пробирался в нее до тех пор, пока стало понятна мне невозможность дальнейшего продвижения. Треть его осталась снаружи, но я счел то вполне примечательным результатом. При невысоком росте девушки, глубина ее влагалища оказалась намного больше средней и инженеру следовало иметь соответствующую мужскую плоть, чтобы в должной мере могла его жена насладиться своим телом. Как я узнал еще во время учебы и чему я склонен был верить, ибо подобное говорили мне и многие другие женщины, мало что могло быть приятнее для них, чем упирающаяся во вход в матку головка члена. Какими бы ни были размеры члена и влагалища, главным было именно их позволявшее то соответствие. Меньшего размера мужская плоть едва ли могла удовлетворить женщину, независимо от стараний. О недовольстве слишком большим размером мне пришлось слышать только однажды, да и тогда причиной я счел узкое и маленькое влагалище женщины.