Вид «присутствует» в каждой составляющей его отдельной особи специфической генетической видовой программой, в которой содержатся априори и прижизненно разворачиваются поведенческие паттерны. Прижизненное разворачивание видовой программы, индивидуализированной предшествующими поколенными мутациями, постоянно корректируется и варьируется как средовыми факторами, так и влиянием элементарного видового сообщества – популяции. Это всё и образует пластичность физиолого-генетического фактора.

Врожденное и благоприобретенное постоянно равновесны, пропорция их соотношения вряд ли может быть определена численно однозначно для всех видов живого. Не думаю даже, что правы те, кто уверяют о прогрессирующем снижении удельного веса врожденного в пользу благоприобретаемого у высших животных видов и особенно у человека. Передаваемых этограмм у высших животных и человека больше на порядки, и все они передаются, похоже, в какой-то мере и органически. Возможно, эта передача идет в виде крайне абстрактных схем (побуждений, настроек, характерных устремлений), и для их полного и точного воспроизведения требуется помощь расшифровки ближайшего видового окружения (популяции), которое постоянно присутствует, образуя социальную среду воспроизведения, актуализации и наладки этограмм. Полагаю, примерно это имел в виду Уилсон, говоря о культургенах. Наша человеческая культура и является эволюционным приобретением для передачи невероятно большого количества информации генно-культурным путем. И когда мы имеем дело с очевидными данными о расовой либо этнической подоплеке повышенного уровня агрессивности-насилия, речь и должна идти о генной передачи вкупе с очень сильным этнокультурным закреплением. Соответственно, умиротворению и позитивизации подлежит культурная составляющая.

Итак, мы видим, что физиолого-генетический фактор, индивидуальный по своей сути, органично «замкнут» на видовой среде (характерного общения, состязательности-сотрудничества). Это свидетельствует о социальном факторе детерминации «агрессии-насилия». Самоорганизация большинства сообществ живых существ зависит от многих факторов: характера добывающей активности данного вида, степени обеспеченности жизнеподдерживающими ресурсами и межвидовой конкуренцией. Более жесткие условия окружения порождают конфликтные иерархии, высокий уровень агрессии, мягкие, благоприятные условия – кооперативные иерархии и неагонистические формы состязательности. Чем сложнее имеющиеся формы социальности, т. е. у ментально и поведенчески высокоорганизованных животных видов и человека, тем неоднозначнее отношения «господства-подчинения», изощреннее арсенал агрессии и насилия.

Сама социальность, таким образом, сопряжена с когнитивным фактором. Рост памяти, развитие аналитических способностей, воображения и предвидения приводят к появлению сложной, пластичной психики, которая уже по-иному расставляет акценты внутри паттернов агрессивности-кооперации, насилия-аффилиации. С развитием когнитивной обеспеченности уровень насилия, посредством формирования механизмов примирения и ритуализации, уменьшается внутри кровнородственных сообществ, однако возрастает по отношению к другим сообществам своего вида.

Следующее методологическое предписание необходимо для избавления от часто встречающейся «дурной» абстрактности и организации конкретного адресования исследования. Почему-то во многих трудах их авторы не дают себе труда изначально внятно сказать, о каких и кому присущих формах агрессии-насилия идет речь. Это становится отчасти ясным лишь по мере освоения большей части материала. Таким образом, вне зависимости от степени универсалистских притязаний исследователя, ему следует четко осознавать качественную специфику