Нашу маму раздраконили Валентина Филиппенко

© Филиппенко В., текст, 2024.

© Издание на русском языке, оформление. Строки, 2024

Раньше, чтобы стать настоящим рыцарем, нужен был конь. Верный и сильный. А сегодня настоящий рыцарь может и на машине ездить – так сказал папа. Правда, мне пока всего девять лет, и за руль садиться рано. Поэтому у меня есть верный пылесос.

Ещё настоящий рыцарь должен соблюдать кодекс чести: быть смелым, защищать слабых, не врать. И вообще много чего хорошего делать. Я стараюсь вести себя именно так.

Но папа рассказывал, что рыцари были не только честными и смелыми, но ещё и бездомными. И мылись они от силы три раза в год – то есть почти и не мылись никогда.

Я спросил папу: это потому, что они берегли планету и экономили воду? Папа в ответ засмеялся и объяснил, что, когда по Европе разгуливали рыцари, воду не экономил никто.

Но я всё равно решил стать рыцарем! И начать со смелости, храбрости и честности. А мыться буду реже… зимой. Тогда лезть в воду не очень-то и хочется. Не мыться вообще нетрудно. Легче, чем не драться со слабыми. Об этом я сейчас расскажу.

Часы показывали без пятнадцати три зимнего дня. За окном ещё не стемнело, когда входная дверь в нашу квартиру открылась, будто её пнули. Это была мама; она чуть не сломала в замочной скважине ключ, сбросила с ног ботинки и тяжёлым шагом прошла на кухню. То ли стукнула пяткой о порожек, то ли вздохнула. Мы с Агатой, моей младшей сестрой, притаились в гостиной. (Мы и правда притаились, потому что ещё минуту назад, изображая рыцаря, я ломал пластилиновый дворец Агаты, а она верещала на весь дом и била меня подушкой.) Так вот, мама, пройдя по квартире, даже не поздоровалась с нами. И вдруг… зарычала.

Она зарычала, запыхтела, пальто на её спине порвалось, шапка свалилась с головы, посуда на столе жалобно зазвенела… Мама разбухла, ссутулилась, забулькала и… превратилась в дракона.

Тут-то мы и притихли.

В коридор мы выглянули в тот самый момент, когда раздались «бум», «бах», «р-р-р», «а-а-а» и треск огня.

Агата побежала на кухню первой. Я – за ней. А папы дома не было: он улетел в командировку и планировал вернуться только в воскресенье.

На кухне творилось что-то страшное: мама, ссутулившись по-драконьи, царапала чешуёй потолок и разбрасывала по полу банки с конфетами и зефиром. Банки, которые нам трогать не разрешалось! Она намотала на шею штору и пыхтела огнём в окно, что-то бормоча сквозь пепел и дым. Увидев нас, мама-дракон открыла форточку и выдула из носа два облака, то ли недовольно, то ли смущённо отвернувшись. На лапе, бывшей когда-то маминой ногой, сидел кот: дракон покачивал Гошу, придерживая его когтистым крылом, а тот, вцепившись в чешую, ошалело смотрел на нас. Наверное, умолял простить за все обиды и царапины и спасти.

– Мама… что с тобой случилось? – Мой голос меня подвёл, став тонким и высоким, словно палка у швабры.

А у дракона расширились ноздри, глаза налились красным, внутри него заклокотали дым и гнев. Испугавшись этих звуков, Агата попятилась в коридор и наступила мне сразу на обе ноги, потому что я стоял за её спиной и думал, что делать. Признаться, с мамой бывало всякое: она готовила полуметровый торт на день рождения нашего кролика Эдди, спала три дня подряд, не отвечая на телефонные звонки и комментарии в соцсетях, наряжалась на работу Снегурочкой и русалкой. Но драконом она ещё не бывала.

– Агата, – сказал я, – надо срочно звонить папе и вызывать пожарных.

В кухне пахло дымом, стол печально дымился.

Агата уже набрала папин номер, но тот не брал трубку. Видимо, сидел на совещании. Или бегал на беговой дорожке. Или медитировал. В общем, развивался. А нам дома было не до медитаций.

– Пожарных нельзя. Они сломают дверь, зальют всё водой и ещё сильнее её разозлят, – заметила Агата и хитренько улыбнулась. – Или заберут и увезут куда-нибудь на своей пожарной машине.

Агата была права.

– Ок. Помню, в школе нам говорили, что если в здании огонь, то из него надо бежать, – сообщил я сестре.

А при землетрясении надо было встать в дверном проёме – и хотя нас не трясло, мы замерли как раз в дверях. Но к мудрости рыцарей юные девицы прислушиваются редко… Агата скривилась. Уроки она не любила и в школу (в первый класс) ходила, чтобы выгуливать колготки со стразами. Я хотел треснуть её в ответ, но она принялась записывать видеокружочки папе (с моего телефона!).

И тут запахло палёной шерстью. Пронзительный кошачий визг разрезал воздух и впился в наши уши. Гоша, дымясь, пулей вылетел в коридор. Глаза защипало от едкого дыма. Сквозь сизую пелену я увидел, как в углу кухни мама поджаривала зефир, наколотый на острый коготь. Она плевалась огнём и дымила уже не в окно, а прямо в кухню, и складывала зефир в спутниковую тарелку, оторванную от стены дома.

Ох, эту тарелку папа купил на Новый год, чтобы смотреть любимый канал о науке и природе и медитировать…

Я думал, стоит ли говорить с драконом как с драконом или как с мамой? Всё же я был рыцарем, но также и её сыном. От мыслей меня отвлекла Агата.

Она ущипнула меня и зашипела:

– Эй, ты чего замер? Ай, моя нога!

Когда я нервничаю, я всегда хочу в туалет. Вот и сейчас я пятился назад, потому что торопился к заветной двери в коридоре. И наступил на ногу Агаты.

Оказалось, в туалете уже спрятался Гоша: кот тихо сидел в своём лотке, продолжая дымиться. Там же, в туалете, лежал мой «Кодекс рыцаря». Эту книгу мне подарил папа; она была толстой, тяжёлой, ещё и на английском. И подписана: «Сене – настоящему рыцарю – на день рождения!» Я уселся на унитазе поудобнее и принялся искать раздел о драконах.

«The darkest hour is just before the dawn[1], – гласила книга. – And the duty of any valiant knight is to fight evil. And – dragons»[2].

И дальше шёл рассказ о великих подвигах рыцарей, выступавших против драконов; о том, как летающие ящеры появились на земле и почему они стали похищать принцесс и драгоценности (как я понял – из жадности и от злости). Также в книге нашлась схема с подробным описанием дракона и объяснениями, куда надо тыкать мечом, чтобы его победить. Я понимал не всё, но что нужно попасть дракону хотя бы в глаз – понял. И поёжился… Книга была тяжёлой, в туалете я сидел долго, а за дверью меня ждал дракон, сражаться с которым мне совсем не хотелось. Полистав «Кодекс» в поисках совета, как можно расколдовать дракона или хотя бы усыпить его (не навсегда), и отсидев зад, я наконец решил выйти из укрытия. А когда вышел, Агата, очень довольная собой, сообщила:

– Викуся сказала, что злым мамам надо порадоваться жизни! Порадоваться жизни не дома!

Викуся – это не голос в голове моей сестры: это голосовой помощник. Агата спрашивает её обо всём: какая за окном погода, написали ли уже о ней новости в интернете, какую актрису сейчас считают самой красивой и когда выйдет фильм «Барби–2». Викуся намного терпеливее родителей и отвечает на все-все вопросы Агаты. Поэтому мама и папа разрешили Агате болтать с голосовым помощником иногда. Это иногда почти сразу превратилось во всегда. И теперь Агата консультировалась с ней по поводу пожара и мамы-дракона…

О том, что нам нужно уйти из дома, я уже говорил. А вот что дракону нужно порадоваться жизни – это было что-то новенькое. Агата удалилась в свою (в нашу!) комнату, чтобы собраться, а над моей головой кто-то довольно засопел.

Это была мама. Она выбралась в коридор и сунула в мой рот кусочек остывающего зефира. Я присмотрелся к её глазам, груди, где должно было биться сердце, и… Всё же этот дракон был заботливым: он ласково мне подмигнул – и тяжёлыми драконьими шагами прошёл в гостиную. Мамодракон попыталась лечь на диван, и тут же из-под дивана (из своего укрытия) вылетел Гоша. Оказалось, он спрятался туда, выбравшись из туалета, – и снова неудачно: прямо там, где заканчивался котовый хвост, у дивана подломились ножки и отвалилась спинка. Потому что наш нежный ящер упал на него всей тяжестью уставшей в офисе женщины. И, дыхнув в потолок, проделал посреди белой лепнины огромную чёрную дыру.

Прожевав зефир, я снова вспомнил, что был рыцарем. Это же я победил в драке Колю из третьего «А» (разбил ему нос), отлично фехтовал обувной ложкой, сражался с мальчишками в снежных боях и метал в них ледяные копья, я мог попасть попкорном в сидящего в первом ряду кинозала одноклассника и даже выиграть у деда партию в шахматы! Но одолеть собственную маму… Таких подвигов рыцари не совершали никогда, я уверен.

Тем временем в гостиной снова появилась Агата. Она напялила на голову корону, которая осталась от выпускного в детском саду, и теперь уточняла у Викуси, как именно надо радовать дракона. Но Викуся её не понимала и советовала обратиться к родителям. А мама то ли дремала, то ли усмехалась и кивала нам с дивана.

От греха подальше я решил вывести сестру из гостиной. Отобрал у неё телефон, чтобы поискать в интернете парки аттракционов для крупногабаритных ящеров. Телефон был горячим: в квартире уже стало тяжело дышать. И тут я подумал… о зоопарке!

– Зоопарк? – Агата вытянулась лицом и захлопала ресницами.

Я покосился на дверь, за которой мама, то есть дракон, могла уже уснуть, и приложил палец к губам. Агате стоило говорить потише.