– Радость-то какая, Колька! Отец из поездки вернулся, денежку нам, дуракам, привёз!

Из ванной комнаты вышел щуплый мужичок в одном полотенце на бёдрах:

– Мы, дальнобои, такие!

Отвернувшись, Коля облокотился на стену:

– Не отец он мне.

– Цыц, малявка, пока я добрый, возьми вон подарок на столе, – мужичок подозрительно огляделся, – слышь, Ирка, где штаны-то мои домашние?!

Мать протянула сыну шоколадку:

– Держи, пока отец добрый! – и игриво повернулась к мужичку. – Всё постирано и поглажено, тебя дожидается! Мог бы сообщить, что приезжаешь, а то пропал на месяц, и ни слуху ни духу никакого!

Мужичок:

– А с чего сообщать? Я, может, проверял тебя. Думал, вот приеду, а ты тут с мужиком кувыркаешься, а я и пристукну обоих!

– Да нужны мне твои мужики! Одни хлопоты с ними. Я же только тебя, дурака, люблю! – мать облизала губы, повела бёдрами, подошла к мужику и залезла рукой под полотенце, – сейчас Колька гулять пойдёт, я те покажу, как ждала, – пощады запросишь!

Слышь, Коль? Иди, погуляй, отцу отдохнуть надо!

Коля положил шоколадку на стол и прошёл в коридор:

– Не отец он мне!

Мать:

– Поговори ещё у меня! Ремня давно не получал?

Коля хлопнул входной дверью.

– Совсем оболтус страх потерял! – мужичок смачно сплюнул в угол. – Ну, Ирка-дырка, показывай фокусы! Удиви дальнобоя талантами!

Мать медленно расстегнула халат и стянула с мужичка мокрое полотенце:

– А что, думаешь, и удивить нечем? И удивлю!

…Стрелки на больничных часах показали одиннадцать часов воскресного вечера. Завтра Ивану предстоял безрадостный путь домой, где раньше его всегда ждал сын, а теперь каждая клеточка мозга посылала сигналы боли израненному сердцу, напоминая хозяину о том, что Пети там нет и уже никогда не будет. Иван достал из тумбочки пакет с кроссовками, положил туда свитер и направился к дверям палаты.

Дед с соседней кровати приподнялся на локоть:

– Ванёк, никак в самоволку собрался? У тебя же дембель завтра.

Иван:

– Да. Воздухом подышу напоследок.

Дед усмехнулся:

– Напоследок, Вань, не надышишься!

Иван не поддержал шутку:

– Я попробую. Через часик вернусь.

Осторожно шагнул в коридор, спустился в приёмный покой, быстро обулся в тёмном углу и, никем не замеченный, вышел на улицу.

– Эй, утопленник, далеко собрался? – у тёмной стены стоял охранник с дымящейся сигаретой.

Иван:

– Воздухом подышу.

Охранник метко метнул бычок в урну и взялся за дверную ручку:

– Я тебя не видел!

– Меня никто не видел, – тихо пробормотал Иван и наполнил лёгкие свежим дыханием золотой осени.

Проказник-ветер, озорничая, поиграл опавшей листвой у ног одинокого человека и поднялся к самым макушкам деревьев, туда, где раскачивался тусклый фонарь, устало освещавший ветку огромного дерева с чудом задержавшимися на ней листочками. Иван проследил ещё выше, до самого небосвода, где в глубокой черноте ночи ярко горели вечные звёзды.

– Петя, сынок, я хочу к тебе, родной мой… Почему всё так сложно?

Жёлтый кленовый листочек дрогнул в вышине и, оставшись без материнской опоры, мягко лёг в подставленную руку. Иван слегка покачнулся от обилия кислорода, который, проникнув в кровь, взорвался в голове цветными картинками, прикрыл глаза, аккуратно убрал листик под свитер, поближе к сердцу, и медленно побрёл к выходу из больничного городка.

…Вместе с природой засыпал и двор Коли. Обняв ноги руками, мальчик сидел на скамейке и смотрел на такие прекрасные и далёкие звёзды. Он был далеко отсюда, далеко от горя и от всех проблем, так рано свалившихся на его голову. Коля ни о чём не думал и ничего не решал – ему было «безмятежно», но вдруг он вздрогнул: громыхнув мусорным ведром о дверную коробку, из подъезда вышла соседка.