Девицы с распущенными волосами становятся напротив друг дружки, вытягивают руки вперед, кисти же при этом сгибают под прямым углом, да так, чтобы ладони обязательно были направлены вверх. После чего каждая начинает громко бить по ладошкам соперницы-супротивницы, но при этом не абы как, а в соответствии с довольно сложным алгоритмом, описание которого займет у нас слишком много драгоценного места. Цели у данной игры нет никакой, кроме взаимного удовольствия играющих, а потому в ней не имеется ни побежденных, ни победителей. В чем, как легко заметить, отразились глубинные свойства горичанского национального характера и народной горисландской философии.

После достижения означенного выше полного удовлетворения играющих сторон, собственно говоря, и начинается само гадание. Здесь надо своевременно упомянуть, что процедура эта сокровенная, то есть тайная, и входит в разряд так называемых женских культов, о которых мужчины, и тем более мужчины ученые, имеют самое отдаленное представление. Резонно, впрочем, будет предположить, что происхождение данной категории горичанских обрядов примерно такое же, как у сходных шумерских, вавилонских, индийских, греческих, римских, галльских, ацтекских и германских обычаев, может, только немного более древнее. Также есть основания предполагать, что предмет гаданий имеет какое-то отношение к противоположному, в данном случае мужскому, полу, в частности, простым и понятным (и давно уже установленным наукой) правилам поведения его особей, хотя это уже не более чем смелые предположения современных исследователей. Изложим же теперь в самой сжатой форме имеющиеся в нашем распоряжении крупицы конкретных знаний.

Считается, что перво-наперво принимающие участие в гаданиях дамы окончательно разоблачаются догола и делают это довольно быстро. Вслед за чем надевают сплетенные из свежих цветов венки и начинают водить по прибрежным лугам хороводы, сопровождая их песнопениями магического свойства. К сожалению, что происходит дальше, остается неизвестным, ибо единственный раз, когда мужчинам удалось подглядеть за началом данного обряда – а это были именно наши крестоносцы, – они, увы, дотерпели только до хороводов[35]. А потом выскочили из своего укрытия и бросились танцевать с девицами.

Те, однако, им поначалу не давались, а так как юные горисландки были значительно мобильнее закованных в латы европейских гостей[36], то распалили пилигримов настолько, что ревнующие о вере путешественники стали постепенно высвобождаться из своих металлических одеяний, не ведая, что этим они почти дословно выполняют древнее горичанское пророчество, гласившее примерно следующее.

Дескать, никогда не бывать такому, чтобы все свободные девицы племени нашли себе суженых в одном и том же году. За исключением совершенно особого случая. Ибо однажды осенью, прямо во время девичьих гаданий, на горисландские земли придет толпа заколдованных железных людей и захочет этими самыми девицами непременно завладеть. И если им поддаться, то жди беды – они не только воспользуются плотью горичанских прелестниц, так сказать, в обычном смысле, но, насытив свою страсть и сопутствующие инстинкты, обязательно разорвут тела несчастных жертв на шесть или даже семь частей, зажарят на прогорклом масле и съедят до последней косточки. Или, как минимум, обойдутся без всякого людоедства, а просто сядут на железных же лошадей и уедут в неизвестном направлении. Что в каком-то смысле даже хуже.

Однако ежели девы не станут сразу отдаваться пришельцам, как бы тем и другим этого ни хотелось, а терпеливо побегают с ними взапуски на солнышке, по крайней мере, минут пять-десять-пятнадцать-двадцать, то железная скорлупа, покрывающая колдовские создания, станет понемногу таять и постепенно сойдет на нет, после чего они станут люди как люди и окажутся на поверку даже более беззащитными и выгодными мужьями, нежели обычные горичане. Так в точности и произошло, и вот каким образом.