Наша первая осень Екатерина Аверина

1. Глава 1

Илья

Трек к главе — «Je veux»

Zaz

Выхожу на людную набережную, как когда-то в детстве. Пахнет сентябрём, светит тёплое солнце, люди улыбаются друг другу, бликует вода, а в ней отражается чистое голубое небо.

Столько красок. И у меня с собой старый деревянный ящик в кляксах и потёках, мольберт, чистые листы.

Я не рисовал несколько лет, не считая учебных работ в архитектурном универе.

«Не писал» — поправили бы меня профессиональные художники. Но мне больше нравится именно рисовать, да и до профессионала мне далеко. Я просто делаю это хорошо.

Прохожусь вдоль забора, нахожу место, где мне было бы удобно. Раскладываюсь под любопытными взглядами прохожих. Прокручиваю пальцами карандаши и делаю первые штрихи, щурясь и поглядывая на пейзаж.

Где-то недалеко раздаётся гитара. Улыбнувшись, слушаю музыку, заканчивая набросок.

К музыке добавляется чертовски красивый женский голос, задорно напевающий известную французскую песню.

Оглядываюсь и удивлённо смотрю на девушку с тёмными волосами, в джинсах с дырками на коленях, белой футболке с принтом чёрного кота с огромными зелёными глазищами и вытянутыми зрачками. Кот ухмыляется мне, а я ему.

Глаза у девчонки тоже зелёные, взгляд игривый, улыбка с лёгкой провокацией. Встречаемся взглядами. Киваю, а она в ответ начинает наигрывать что-то другое.

Прохожие кидают в чехол от её гитары мелочь и не очень крупные купюры.

Поднимаюсь. Плавно двигаюсь в сторону девушки. Достаю из кармана портмоне. Пара косарей налички осталась. Чёрт...

Кидаю к остальным деньгам, Кошка кланяется мне, заканчивая играть.

Ухожу, чтобы не мешать. Я пришёл сюда со своей целью — попробовать переключиться, потому что медитация и другие техники контроля практически перестали помогать. Ночами я либо не сплю, либо просыпаюсь от кошмаров, а утром ненавижу весь мир, и чтобы не сорваться на нём, ищу новые способы, которые помогут сдержать моих внутренних демонов в клетке.

Сегодня утром в голову пришла мысль, что рисунок — это тоже своего рода медитация. Он требует внимания, сосредоточенности на цвете, деталях. Мне подходит, как и смена обстановки, иначе я окончательно превращусь в затворника и социопата.

Вожу пальцами по тюбикам с краской, выбирая цвет. Забавно, что подсознательно пальцы застывают на тёмных тонах. Только они мне сегодня совсем не подходят. И я прикладываю усилие, чтобы взять набор для создания нужного мне голубого оттенка.

Чья-то тень загораживает мне солнце. Раздражённо поднимаю взгляд, собираясь послать по самому глубокому и тёмному маршруту любопытного прохожего.

На меня смотрит Она. Зеленоглазая Кошка с пухлыми улыбающимися губами и лёгким румянцем на щеках. Тянет мне два косаря.

— Зачем? Это твои, — отказываюсь, позволяя себе и дальше откровенно её рассматривать.

Хорошенькая очень, яркая. Макияжа нет совсем, и её живая мимика, не скрытая тоннами тоналки, вызывает у меня ответную ухмылку в коктейле с откровенно пошлыми мыслями. Такую кошечку я бы с удовольствием трахнул, особенно в этот привлекательный рот.

На самом деле, я слишком брезглив, чтобы совать свой член в кого попало, но иногда можно сделать исключение, если попадается такая вот экзотика. Ничего большего я на данный момент не ищу.

— Я с бедных художников денег не беру, — брюнетка вталкивает купюры мне в руку.

— Кто тебе сказал, что я бедный? — щурюсь, склонив голову к левом плечу.

— У тебя глаза грустные, — улыбается она.

— А где связь? — не догоняю.

— Ищи, — рассмеявшись, уходит, закинув чехол с гитарой через плечо.

— Эй! — подскакиваю, едва не уронив ящик с красками. — Стоять! — догоняю, ловлю за локоть и разворачиваю брюнетку к себе. Всовываю деньги в задний карман её рваных джинсов.

— Руки убери, — немного тушуется под моим напором, а глаза сверкают от гнева и страха. На нас начинают оглядываться люди. — Ру-ки, — тише повторяет она.

Отпускаю, цепляюсь большими пальцами за петли для ремня на своих бежевых джинсах.

— Как тебя зовут, Кошка? — смотрю ей в глаза.

— Я не знакомлюсь. Особенно с такими, как ты, — в её голосе прорезается обида.

— Извини, больно сделать не хотел, — это искренне. — Случайно получилось. Давай кофе тебя угощу, что ли. Здесь вроде была кофейня недалеко, — оглядываюсь по сторонам.

— Нет, — оттаивает, но всё равно обламывает мне только нарисовавшиеся планы. — Мне действительно надо бежать. И я правда не знакомлюсь.

— Окей, — улыбаюсь ей, сделав шаг назад. — Ещё увидимся.

Она смеётся, разворачивается на пятках своих потасканных кроссовок, едва не зацепив меня гитарой, и тихо отвечает:

— Это вряд ли.

Возвращаюсь к мольберту и, ещё раз усмехнувшись, беру в руки краски. Скручиваю крышку с одного из тюбиков, подношу к лицу и глубоко вдыхаю.

Кайф...

Кошка, знала бы ты сколько стоит этот набор, вряд ли бы назвала меня бедным.

Погружаюсь в работу, стараясь передать свет, отражения, объёмы открывающейся передо мной картинки. Такая медитация помогает, и я полностью беру эмоции под контроль. Не удаётся унять только желание тёплого женского тела, но и это легко решается.

Достаю мобильник, большим пальцем скроллю по экрану в поисках нужного номера. Жму на зелёную. Спустя несколько длинных гудков в трубке раздаётся приятных голос девочки-администратора.

— Привет. Хочу сделать заказ на всю ночь.

Всё равно мне снова не спать. Хотя бы получу от этого удовольствие.

— Есть какие-то особенные пожелания? — спрашивает она.

— Тёмненькая девочка, в идеале брюнетка. Глаза… — да плевать, это уже перебор. — Пожалуй, всё. Остальное стандартно, адрес тот же. Время… — задумчиво стучу кисточкой по колену. — К десяти пусть подъезжает.

— Поняла вас, Илья Борисович, — обращается как к постоянному клиенту их vip-салона. — За час до выезда девушки я ещё с вами свяжусь.

— Окей, — сбрасываю и убираю трубку в карман.

Собираю краски и кисти, упаковываю в чехол незаконченную картину и, прогулявшись вдоль ограждения набережной, выхожу на парковку к своему Гелику.

Потратив на дорогу около часа, поднимаюсь в квартиру. За год, что я в ней живу, ровным счётом ничего не изменилось. У меня всё ещё нет кровати, потому что класть на неё некого. Диван, шкаф, письменный стол, небольшая тумбочка, спортивный инвентарь и следы моей крови на стене, которые так и не удалось полностью замыть после того, как я разбил об неё кулаки. А ещё пара полок с книгами, вешалка в прихожей, кухонный гарнитур. Вот и всё. Здесь по-прежнему пусто и холодно.

Сгрузив мольберт и краски возле письменного стола, раздеваюсь в спальне, подбираю одежду и голым иду в душ. Долго стою под водой, вообще ни о чём не думая. Так иногда хорошо, когда в голове пусто. Прогулка действительно помогла.

Обмотав бёдра полотенцем, оставляя мокрые следы на светлом паркете, варю себе кофе и устраиваюсь на кухне с книгой.

В девять звонит администратор из салона, подтверждает заказ, а через час с небольшим звонок раздаётся в дверь моей квартиры.

Подтянув сползшее полотенце, иду открывать.

— Да ла-а-адно? — дёрнув бровью, довольно скалюсь, увидев, кого мне прислали.

— Вот чёрт… — жмурится зеленоглазая брюнетка.

2. Глава 2

Илья

Так и стоим. Она смущается, как пятнадцатилетняя девочка, старательно отводя взгляд от моего практически голого тела, а я улыбаюсь, снова её рассматривая. В конце концов я за это плачу.

Вместо джинсов с дырками на коленках и прикольного кота, с которым мы успели подружиться в отличие от его хозяйки, на ней платье. Чёрная классика на тонких бретелях облегает очень даже неплохую фигурку. Я бы взял в ладонь эти двоечки… Но взгляд возвращается к её пылающему лицу. Потому что у меня не сходится! Такая реакция никак не вяжется с опытной элитной шлюхой.

Я предпочитаю их не только потому, что чистые, они ещё и прекрасно знают себе цену в прямом смысле этого слова. Хороший секс без неприятных последствий не может стоить дёшево. Девушки, которые идут в эту отрасль, уж точно не краснеют и не пытаются спрятать панику во взгляде. Её там нет по умолчанию. Брюнетка же на моём пороге сейчас сгорит заживо.

— Так и будешь там стоять? — делаю шаг назад, чтобы она могла войти.

Очевидно, что адресом Кошка не ошиблась, поэтому пока поиграем. Может, это прикол такой, бонус от салона? Эмоции в подарок для постоянного клиента?

Глухо стукнув каблуками о паркет, входит в прихожую. Тянусь прямо мимо неё, защёлкиваю внутренний замок, заодно улавливая ноздрями сладковатые духи. Ей не идёт. И макияж, который сейчас скрывает то, что мне так зашло на набережной, хочется смыть. Он делает из неё куклу, пусть и красивую, но не натуральную.

— А ты не хочешь одеться? — тихо спрашивает Кошка, стреляя взглядом в полотенце, опять сползшее очень низко на бёдра.

— Зачем, если всё равно снимать? — усмехаюсь я.

— Да, точно… — выдыхает, прикрыв глаза.

— Заходи. Теперь мы можем спокойно выпить кофе, — указываю ей на кухню.

Она скидывает туфли, тут же становясь ниже меня сантиметров на десять. Проходит и присаживается на самый край табуретки. Мне не нравится её зажатость. Невинные девственницы уже давно не моя история. Живые эмоции, конечно, вставляют, но точно не страх и стыд, раз уж ты пришла трахаться, ещё и за бабки.

Я не перестаю сравнивать её с ней же сегодня на набережной. Смелая, живая, ни грамма растерянности в момент, когда подошла вернуть деньги. Сейчас она совсем не такая. У меня встаёт на ту Кошку, которую я видел несколькими часами ранее. А эта тут же отводит взгляд.