Близнецов звали Питер и Джош Лонгманы. Они были игривыми мальчиками, веселые и озорные, они носились по дому, иногда что-то роняя и разбивая, на что домоправительница всегда их ругала. Когда экономка проверила все мои документы и разместила меня в комнате, она выдала мне специальную одежду горничной и показала игровую комнату, в которой дети проводили большее количество времени.

Комната была с мягкими игрушками, деревянными кубиками, на стенах висели какие-то пейзажи. Одну картину мне удалось разглядеть хорошо. Это был большой берег, море или озеро, волны, морская пена и корабль. Одинокий корабль где-то в синеве. На стене висела большая карта мира, их мира, не моего. Я не узнавала ни одного названия, ни одной реки, не понимала, как по ней ориентироваться. Надеюсь, как раз такие мальчики меня этому научат. Потихоньку я буду узнавать, как тут все расположено.

Мальчики были русоволосыми и голубоглазыми. Они похожи были друг на друга как две капли воды. Они были идентичны, если можно так сказать про людей.

– Это ваша новая няня. Ее зовут Лизель, – сказала экономка детям, представляя меня.

– Здравствуйте, Лизель, – сказали дети в унисон.

– Мальчики, покажите Лизель тут всё, и я вас умоляю, не трепите ей нервы.

– Нам не нужна нянька, – сказал один из мальчиков.

По-моему, это был Питер.

– Да, нам не нужна нянька, – добавил Джош.

– Мы уже взрослые, – повторил Питер.

– Да, мы взрослые, – сказал Джош и рассмеялся.

На что экономка хмуро вздохнула и сказала:

– Не обращайте внимания, они так шутят. Они у нас знатные шутники, да, мальчики? – Она посмотрела на них с укором и добавила:

– Если вы продолжите шутить свои шутки, то я продолжу забирать у вас сладкое.

– Сладкое вредно, – сказал Питер.

– Да, сладкое вредно, – повторил Джош, и они вместе рассмеялись.

Экономка вывела меня из комнаты, и мы пошли смотреть спальню детей. Она впроброс добавила:

– Не обращайте внимания, они всегда как говорят. Один скажет, второй за ним повторяет. Для них это весело. Точнее, только для них это весело. Мне это уже, честно говоря, надоело. Вы знаете они абсолютно несносные. Я даже забрала у них сладкое, но они все равно меня не слушаются. – Добавила экономка.

Спальня у детей была дальше по коридору, с большой дверью. Спальня была в четыре раза больше, чем моя комната. Стояло две кровати, несколько комодов, шкаф, стол. Она была выкрашена в голубой цвет, то ли краской, то ли известью. Не совсем понятно, чем, но голубенький намекал на то, что тут живут именно мальчики.

– А вам нужно будет менять постельное, смотреть за тем, чтобы вещи были разложены правильно. Отдавать вовремя их в прачечную, чтобы их стирали. И вообще, смотрите за чистотой в этой комнате. Их отец иногда заходит сюда проведать их на ночь и очень ругается, когда у них не убрано, потому что любит порядок. В вашей комнате тоже должен быть порядок, – напомнила мне экономка.

– Свиней в доме мы не держим, – добавила та.

Видимо, был какой-то печальный опыт на эту тему. Кто-то из девушек, бывших прислуг, которые ухаживали за малышами, не совсем хорошо следили за чистотой.

– У нас есть уборщица, но за такую цену, которую мы платим, Вы сами могли бы мыть тут полы и протирать пыль, не такое уж и большое задание, не такая уж и большая работа – протереть пыль да вымыть полы раз в день. Хозяин против того, чтобы нянька мыла полы, а я, наоборот, за. Пусть показывает хороший пример детям, как зарабатываются деньги трудом, а не просто сидит и играет с ними в различные игры, – добавила женщина.

Чем больше я её слушала, тем мне становилось противнее, что ли. Как будто человек хочет получить максимум из ничего, выжить до последней капли. Получается, нянька должна и за детьми следить, и полы мыть, и пыль вытирать, и, наверное, еще ублажать хозяина.