– Вольно, – усмехаюсь в ответ.

Забираю наши сумки, поднимаемся в мою квартиру.

Как ни странно, но женщина тут еще ни разу не жила.

3. Глава 3. Саша. Литосферные плиты

Просыпаюсь от настойчивого вибрирования мобильного. Мама. Девять утра.

Если ей надо, то ответишь, чтобы ты ни делал. Она не отстанет. Ни в восемь утра, ни в двенадцать ночи.

– Да, мам, - принимаю вызов.

– Здравствуй, Александра, – обдает равнодушным тоном, отчего сразу хочется отключиться.

Закатываю глаза.

– Что ты хотела? – Надеяться, что мама прониклась чувствами к будущим внучкам, нет смысла.

– Мне нужны деньги.

– Мне они тоже нужны. И что? Я же тебе не звоню.

– Я знаю, что отец оставил тебе приличную сумму.

– Ты правильно говоришь, мне. Это мои деньги, мне скоро рожать. Детские вещи очень дорогие, мне еще роддом оплачивать.

– Я знаю, сколько отец тебе оставил. Там хватит на все.

– Продай вторую машину, если тебе нужны деньги и отстань от меня.

Растягиваю затекшее тело.

– Может, налоговой стоит проверить тебя и твои доходы, откуда у тебя деньги на счете и за что ты живешь? – Стерва. – Папочка наворовал, надо поделиться.

– Ничего он не воровал.

– Вот и проверим. Мне надо триста тысяч.

– Хах. Ты с ума сошла?

– Там хватит и тебе, и твоим байстрюкам. Александра, тебе же выгоднее договориться по-хорошему.

На эти деньги я могла бы год спокойно жить одна. Не думая о проблемах. Отдать матери эту сумму… Останется, конечно, но чувствовать себя так уверенно уже не получится.

– В конце недели заеду за деньгами. Будь умницей.

Отключается. Одна из причин, почему я сомневалась рожать или нет, чтобы не получилось так же. Мать забеременела, не хотела меня рожать, но папа уговорил. В итоге материнские чувства ко мне так и не проснулись. От меня, как открещивалась в детстве, так и сейчас отворачивается. Я боялась, что гены возьмут свое, и я буду подобно ей ненавидеть своих детей.

Но я любила этого мужчину. И вся эта любовь сама перетекла к деткам, оставив на Домбровского гигантскую обиду.

Что там на самом деле с этими деньгами и налогами я не знаю. Никогда не связывалась с этим. Просто пользовалась.

В животе начинается переполох.

– Тише, – глажу свои тыковки. Я всегда хотела сестру или брата. Моим деткам повезло больше. У них сразу будет родной человек.

Ахилл запрыгивает на кровать, смотрит на шевелящийся живот. Кладет на него голову, трется, урчит. Все замирают. Не знаю, на какой они там все волне, но его слушаются. Для них он папа-нянь.

Я открываю приложение, снова просматриваю вакансии няни. Предложений много, но того, что я хочу, нет. Мне нужен кто-то, кто может переехать ко мне на полгода, а лучше на год. У кого не будет детей, мужей, парней, и кто не просит за это космические деньги, и да, детей будет трое. Ценник сразу подскакивает в три раза.

Завтракаю, быстро принимаю душ, вести обычный образ жизни становится все сложнее. Приспособилась, конечно, но с одной стороны хочется уже родить, с другой… страшно, как жить с этим.

Когда родился Ахилл, их было пятеро у кошки. У меня трое, конечно, проще. Но мои тыковки не котята, а прокурята.

Боже. Опять о нем вспоминаю. Вот именно вчера нам надо было встретиться. Девушка еще эта. Почему нельзя было приехать чуть позже, когда рожу. Тогда мне точно было бы не до этого.

Рома: “Помощь моя еще нужна сегодня?”

Саша: “Да, если тебе не сложно, я сейчас к врачу, освобожусь к одиннадцати”

Рома: “Тогда к одиннадцати к клинике подъеду, заберу тебя”

Ставлю на сообщение сердечко. Рома наш общий с Домбровским друг. С кем-то другим после такого прошлого я, наверное, не смогла бы дружить. С ним по-другому не получается. У него все просто и с юмором. Сам начинаешь думать о прошлом, как об анекдоте.