Входная дверь смотрела на восток, туда, куда не выходило ни одно наше окно, поэтому когда мы вышли, я впервые за долгое время увидел настоящий рассвет! Яркое солнце виднелось из-за горизонта, и на озере уже появилась маленькая желто-золотистая тропинка. Лепестки разных полевых цветов переливались всеми оттенками, купаясь в лучах раннего солнца. Росинки на траве сверкали, подобно бриллиантам. А деревья будто светились изнутри. Это оказалось настолько потрясающее зрелище, что я даже замер на секунду.

– Друг, ты идёшь? – обернулся Давид.

– Иду, – тихо ответил я.

Поразительно до сих пор, как я мог этого всего не видеть? Как мог убить себя? Дурак! Понимаешь только когда сделаешь. И ведь это я помню. Ужасно было осознать, что, ещё не умерев, но уже задыхаясь, всё можно решить. Всё! Кроме одного – уже не вылезти из этой чёртовой верёвки.

Давид снова оглянулся.

– Прости. Этот рассвет – он прекрасен! – выкрикнул я и сразу побежал за ним.

Парень улыбнулся и отправился дальше.

– Я не очень многословен, да и странно будет выглядеть со стороны, если я активно буду беседовать с тобой, ведь другие тебя не видят, – засмеялся он, – так что я буду говорить только по делу.

– Хорошо, я всё понял. Не буду задавать лишних вопросов.

– Сейчас мы идём в лес. Дорога не близкая. Идём к той точке, что я видел во сне. С тринадцати лет мне снилось это место, и мы посетим его первым делом.

Мы шли весь день. Периодически Давид останавливался, чтобы перекусить и немного передохнуть, затем снова вставал и продолжал свой путь. Мне, конечно, было крайне удивительно, как он понимал, куда нужно идти, ведь пейзаж в бесконечном лесу почти не менялся. Иногда я даже думал, что мы ходим по кругу, пока не увидел, что Давид оставляет метки, по пути ломая веточки деревьев или кустов. Затем я обратил внимание на то, что он часто смотрит в небо, на верхушки деревьев и мох, что растёт на стволах. Видимо, это и были его ориентиры, чтобы не сбиться с пути.

Постепенно темнело, и совсем скоро наступила ночь. Мы были уже очень далеко от деревни: в густом, окутанном туманом лесу. Давид разжег костёр и, достав небольшое серое покрывало из рюкзака, облокотился на толстый ствол дуба:

– Мы на месте. Давай передохнем и завтра постараемся понять, почему столько снов мне снилось именно про этот участок леса.

– Я буду охранять твой сон, друг. Мне ведь не нужно отдыхать.

Давид недолго посмотрел на костёр и вскоре уснул. Я продолжил наслаждаться миллиардами ярких звёзд, которые, как тогда казалось, можно было достать рукой, если потянуться.

Несколько часов подряд я мечтал, представляя себе, каково это – быть живым. Иметь возможность чувствовать всё мирское – море, сладости, прикосновения любимого человека. Представлял детей, друзей, соседей и настолько разошёлся, что с головой окунулся в выдуманный мир, совсем позабыв про реальность.

Тихо пели сверчки, и природа будто затаилась в предвкушении чего-то чудесного, всё стихло, и вдруг Давид, словно ошпаренный, подскочил и принялся быстро тушить костёр. Я сразу пришёл в себя от испуга. Парень резко повернулся ко мне и выпалил:

– Видишь их?

– Нет, – ответил я, поняв, что творится что-то неладное.

Парень задышал паром, и я понял, что резко стало прохладно.

– Здесь сотни фантомов. Они выглядят, как синие шары, такие подвижные сгустки энергии. Откуда так много? – поразился Давид.

Затем он судорожно стал шарить по карманам и, наконец остановившись, достал тот самый, похожий на изумруд, камень.

– Он горячий! – удивился парень.

– Странно, я не понимаю…

Не договорив, я увидел, как в округе стало происходить что-то невообразимое, нереальное. Озеро, трава, деревья – всё преобразовалось в желеобразное состояние. Отчётливые границы пропали, и получилось так, будто мы находимся в нарисованном масляными красками мире. Я тут же притронулся к камню, поросшему мхом, и он вмиг исчез.