– Тебя это ни капли не портит, – заверяю его.

– Как и тебя, Лер. Я смотрю на тебя и вижу красивую, сильную, интересную и умную девушку. А не эти шрамы. Где бы они там ни были.

От его слов становится теплее. 

– На ногах, – признаюсь я. – Шрамы на ногах. И… недавно… недавно я познакомилась с парнем, у нас все дошло до… – запинаюсь, не веря, что рассказываю ему это.

Но здесь срабатывает «эффект попутчика». Ты знаешь человека всего несколько часов, с легкостью можешь рассказать ему все, потому что потом ваши пути разойдутся. И вероятность встречи ничтожна. А ещё Дамир располагает к себе. И не осудит. Я в этом уверена. 

– Когда дошло до секса и он увидел мои ноги, у него было такое отвращение в глазах, что я никогда не забуду, — с горечью произношу я. Ту ночь вспоминать до сих пор больно. —  Еще и наговорил мне гадостей. Это был первый мужчина, которому я решила довериться. И вряд ли после этого сумею сделать это вновь, несмотря на то, что хочу, – признаюсь ему честно. И мне становится легче. Невероятно.

Я знаю, что Дамир понимает меня сейчас. Я знаю, что от него не стоит ждать жалости, потому что и сам это ненавидит. Он смотрит на меня по-новому. Протягивает руку, касается пряди моих волос.

– Просто тебе попался не тот мужчина, Лера. Только и всего.

Мы бы, наверное, так и смотрели друг на друга, если бы не холодный стальной голос:

– Простите, что прерываю, Валерия, но по расписанию ваша тренировка началась еще час назад, а вы до сих пор здесь.

Я резко поворачиваю голову на звук. Сердце пропускает удар, потом грохочет так, что пульс начинает зашкаливать.

Здесь Давид.

Сверлит нас недобрым взглядом. От его официального тона становится не по себе. У него руки сжаты в кулаки, он весь напряжен. Стоит посреди студии, а я даже не заметила, когда он появился.

Как много он слышал из нашего разговора? Как долго находился здесь? Руки начинают дрожать. Я отступаю от Дамира. Не хочу, чтобы он стал свидетелем того, как мы с Леоновым препираемся. Да и сам Леонов никогда не отличался вежливостью, сейчас еще подерутся, не приведи господи.

– А где Богдан? – Я подхожу к подоконнику, закрываю крышечки на тюбиках с красками. Стараюсь, чтобы мой голос звучал беззаботно, и старательно прячу лицо от обоих мужчин. 

– Его смена закончилась, – коротко отвечает Давид, не двигаясь с места.

Флюиды злости и недовольства, что исходят от него, практически осязаемы. Ну ещё бы: застал меня с полуобнаженным мужчиной в двусмысленной позе. 

– Давно? — спрашиваю я. 

В висках так пульсирует, что уши закладывает. Не понимаю, чего я так разволновалась?

– Только что, – после короткой паузы отвечает он, но выдохнуть и расслабиться не дает смешок со стороны Дамира. Я начинаю подозревать, что Леонов соврал, он здесь давно, наблюдал за нами, а Дамир же видел, когда именно произошла смена «караула».

– Ясно, – все, что могу произнести. Но потом все же беру себя в руки, поворачиваюсь к Дамиру и выдавливаю из себя вежливую улыбку. – Что ж, на сегодня, пожалуй, закончим, я и так тебя, наверное, жутко утомила.

– Глупости, я ведь сам напросился.

Он поднимается с табуретки, берет с подоконника поло и одевается. Ни капли смущения.

– Помочь тебе? – Кивком указывает на мольберт.

– Нет, – качаю головой, – я арендовала студию на неделю. Нужно, чтобы краски высохли. И не вздумай смотреть до того, как я закончу, – предупреждаю его.

Лопатками чувствую, как прожигает меня взглядом Леонов. Он на разозлённого пса сейчас похож. Но мы в разводе, так почему я не могу флиртовать с другими мужчинами? 

— Хорошо, тогда пойдем к стоянке вместе. Заодно и согласуем следующую встречу.