«В Курчалоевском районе возле Энгель-аула есть местечко Герменчик, обнесенное оврагом, и с ямой посередине. Рассказывают, что в этом месте жили нарты. Между людьми и нартами возникали раздоры и войны. Когда люди стали размножаться, нарты укрепили свой круг, засели в укреплении. Люди никак не могли в него проникнуть». По совету мудрой Жербабы жеребца трое суток кормили жареным просом, не давая ему воды, а потом выпустили. Мучимый жаждой, конь копытом стал рыть землю в том месте, где в крепость по трубам шла вода. Воду перекрыли и нарты стали слабеть. «Тогда люди и истребили их. На том месте, где жили нарты, люди нашли много золота, серебра, детские колыбельки и другие вещи» (Далгат, с. 342).

Второй вариант сказания, полностью повторяя сюжет, более подробен. «Между Энгель-аулом и Азамат-Юртом есть курган, носящий название Яшарт. Там и в местности, которая называется Герменчуг, говорят, жили нарты. Раньше нарты издевались над людьми, но постепенно люди стали притеснять их. Люди не давали житья нартам, живущим на Яшарт-кургане, и они пошли жить к герменчугским нартам. Чтобы укрыться, нарты спустились внутрь укрепления Герменчуг» и провели туда воду. Далее следует тот же рассказ о жеребце. «Человек, следивший за тем, что делает жеребец, наклонился к воде и обрадованный произнес: «Ой, Кошкельды».

(Примечание сказителя: «По-кумыцки „Хошгельды“ означает: „да будет счастливым твой приход“. На этом месте, говорят, основано село Кошкельды, где и ныне живут люди»). Когда воду закрыли, нарты стали испытывать жажду. «Затем наступил голод, и они все погибли, не осмеливаясь выйти оттуда». (Примечание сказителя: «Много времени спустя там находили оружие, которое они носили, их посуду и другие вещи»). «Некоторые же говорят, что нарты поднялись и тайно ушли куда-то далеко отсюда» (Далгат, с. 342—343).

Некогда грозное племя, часто беспокоившее вайнахов своими набегами, в конце концов, было разгромлено ими и перестало быть источником постоянной опасности. В сказании «60 орхустойцев и Цазик» нарты уже являются предметом насмешек некоего Цазика, который водит их за нос, а потом, уверив, что Мать вод награждает всех, кто является к ней, заставляет нартов броситься в море. «Таким образом все они и потонули», а их жены разбрелись в разные стороны (Далгат, с. 359). Точно так же дурачит нарт-орстхойцев трусишка Куллуби, как и некий старик-бедняк.

В некоторых сказаниях нарты фигурируют уже в качестве защитников вейнахов. «Ингушский Лоаман Ха, Нарт Нясар и Нарт Орстхо – все трое, сговорившись между собой, в то время несли там караул, охраняя покой горных людей. Говорят, что этот курган они и возвели. Обнаружив шайку, они отбивали награбленное ею, бродячему не давали прохода, сами брали набегами добычу, так и жили» (Далгат, с. 378).

«В древние времена Пхагал Бяри, Колай Кант и Сеска Солса охраняли Галгай Коашке (местность. – М. Дж.) от набегавших снизу врагов». «Пхагал Бяри, Колоевский молодец и Солса, сын Сески, были побратимы. Раз, когда Солса, сын Сески, был захвачен, побратимы отбили его». Красавица Альбика даже именует Сеску Солсу «главой страны галгаев» (Далгат, с. 322; с. 323; с. 321). Есть и вариант, в котором Солса взывает о помощи «к верховному богу Дяла и богу грома и молнии Села, обратясь к ним со словами: «Дяла и Села, не дайте мне попасть в руки Колой Канта!» (Далгат, с. 427).

Таким образом, вайнахский эпос замечательно последовательно показывает эволюцию представлений о нарт-орстхойцах: великаны-людоеды – смелые и сильные воины-иноплеменники, насильники и грабители – побежденное и осмеянное племя – часть вайнахского этноса.