«К ним стали подходить души, проклинавшие Сеска Солсу. Все они были кто без рук, кто без ног, кто без головы, либо с изрубленными, изрешеченными телами, и все они не забыли ничего дурного, что он сделал им. Эти души угрожали ему расправой, после смерти, когда он спустится в подземный мир. А путники все шли и шли. Теперь к ним подходили другие души – тех, которым Бятар помог при их жизни и сделал добро. Все они благодарили его за это». Разумеется, более мужественным, умным, сильным и благородным оказался Бятар. «Хотя Бятар и победил в споре, Сеска Солса, черной зависти в сердце не тая, заключил с ним дружбу. А затем свою от красоты умирающую сестру за Бятара выдал и тем родство скрепил с ним» (Далгат, с. 304—309).

В вайнахских сказаниях, в отличие от адыгского и абхазского эпосов, свои, народные герои сталкиваются с героями нарт-орстхойскими (чаще всего с нартом Сеска Солсой) в прямом противоборстве. По совету хитроумного Ботоко Ширтги нарты решили угнать громадное стадо могучего пастуха-богатыря Колой Канта, жившего в пещере. Но Ботоко Ширтга предупреждает Соска Солсу, что с ним он не сладит. Орхустоец же уверен в своих силах – как это он, не имеющий соперников, не сладит с каким-то пастухом? Нарты с трудом отодвигают камень, стоявший у входа в пешеру и вступают в драку с любимым козлом Колой Канта, говорившим по-человечески. Затем на богатыря кидаются 60 орхустойцев во главе с Соска Солсой. «Колой Кант размахнул свои плечи и ударил всех орхустойцев о стену пещеры, а Солсе дал такую пощечину, что тот закружился, как кубарь. Они ушли от Колой Канта чуть живыми».

Тогда, по совету того же Ботоко Ширтги, Соска Солса пошел на хитрость – он велел своей сестре соблазнить могучего пастуха, чтобы он лишился своей силы. Ей удалось добиться этого, и через некоторое время богатырь ослабел до такой степени, что уже не мог плотно прикрывать вход в пещеру. Застав Колой Канта спящим на коленях у сестры Солсы, орхустойцы связали его арканом. «Орхустойцы зарезали его любимого козла для шашлыка. Колой Кант попросил у них, чтобы ему дали какаую-нибудь кость его козла» и сестра Соска Солсы дала ему бедренную кость.

«Колой Кант сделал из нее зурну и заиграл на ней жалобно. Звук этот был услышан женой старшего брата Колой Канта». Поняв, что случилось какое-то несчастье, ее муж и деверь «помчались в ту сторону, где жили орхустойцы, предчувствуя, что брата их, вместе с барантой, угнали орхустойцы». «Они уже догоняли орхустойцев между Джераховским и Дарьяльским ущельями, но бог, предвидя, что если братья Колой Канта догонят орхустойцев, то прольется человеческая кровь, провел для устранения кровопролития реку Терек так, что на правом берегу остался Колой Кант с братьями и сестрой Солсы и с половиной баранты, а на левом – орхустойцы с остальной половиной баранты Колой Канта как бы в калым за сестру Солсы». «С тех пор его никто не трогал и не покушался угнать его баранту» (Далгат, с. 311—314).

Полагая, что орстхойцы изначально являлись вайнахским племенем (которое почему-то воевало только со своими сородичами), нартоведы не обращали внимания на сведения, которые содержатся в эпосе. Все симпатии сказителей безраздельно принадлежат местным героям; мужество и сила нартов признаются, но они служат злу. Карабулаки были для вайнахов чужим племенем, в борьбе с которым они обретали сознание этнического единства, вступая в героический период своей истории. Победа чеченцев и ингушей над нарт-орстхойцами и ознаменовала самое начало этого периода.

«Пожалуй, самыми характерными качествами всех нарт-орстхойцев вообще являются их гордость и непреклонность перед богами» (чужими, вайнахскими. – М. Дж.). «Нарт-орстхойцы довольно свободно обращаются и с могущественным богом грома и молнии Сели, которому в Ингушетии посвящены многие святилища» (Далгат, с. 118).