"Всегда готов?" – "Всегда готов!"

А вот сегодня тоже ,братья,

И не "ха-ха" и не "хи-хи".

Как здорово, что депутатьям

Есть время сочинять стихи.

Во время его выступлений уши председателя Алексеева приобретали цвет советского флага, он сидел, вжавшись в кресло, и отчаянно мучился.

– Почему я, человек с двумя высшими образованиями, не могу найти себе достойную работу с достойной зарплатой? – громогласно вопрошал товарищ Лебедев, покончив со стихом.

– Наверное, проблема все-таки не в образовании, – невозмутимо ответила глава управы.

О буйном, легко возбудимом нраве товарища Лебедева знали все. Сотрудник полиции, дремавший на стульчике у входа в зал, приоткрыл один глаз.

– Да, проблема в том, – товарищ Лебедев возвысил голос, – что вся работа отдается дешевой рабочей силе мигрантов!

Полицейский совсем проснулся и выпрямился, с профессиональным интересом наблюдая за гражданином.

– Русские стали теперь самой бесправной нацией в нашей стране.

– Да!!! – грянули хором товарищи Лебедева.

– Обсуждение подобных вопросов находится вне моей компетенции, – со сдержанной улыбкой ответила глава управы.

Председателя Алексеева раздражала ее обходительность с этим человеком. Товарища Лебедева, считал он, необходимо было изолировать от общества. Часто во всеуслышание он сожалел, что поддался на уговоры коммуниста Ивана Железного собрать в Народном совете как можно больше районных активистов. От товарища Лебедева у них могли быть только неприятности.

Тревожные мысли председателя Алексеева развеялись от скрежета отворяемой железной двери.

– Прошу прощения за опоздание! – со снисходительной улыбкой приветствовал товарищ Лебедев собрание.

– Помянешь к ночи… – с неудовольствием пробормотал председатель Алексеев. В след за товарищем Лебедевым вошел его квадратный друг Геннадий с наголо бритой головой.

– Народный совет бесполезен! – объявил товарищ Лебедев, выйдя в середину комнаты. Его рот скривила брезгливая ухмылка, – методы, которыми вы оперируете, не способны поднять даже шестидесятилетних старушек.

– А перед нами стоит такая задача? – насмешливо уточнила Мария Соловьева.

Товарищ Лебедев нахмурился.

– Мы сможем чего-то добиться, только создав местным чинушам невыносимые условия.

– Это какие? – спросил юрист Виктор, заваливавший районный суд исками жителей о незаконных завышениях в платежках за коммунальные услуги.

– Ну, во-первых, вы должны сделать меня председателем Народного совета, – товарищ Лебедев приосанился, – с диктаторскими полномочиями…

– Еще один, – буркнул председатель Алексеев, но товарищ Лебедев его проигнорировал.

– Во-вторых, под моим руководством мы будем действовать принципиально ново, молодо и бодро!

– Это как? – юрист Виктор не скрывал скепсиса в голосе.

Гордо вздернув подбородок, товарищ Лебедев на манер Владимира Ильича посмотрел в светлое будущее человечества и ответил:

– Мы все вместе придем на встречу префекта и будем скандировать, – он глубоко вдохнул и, выпятив грудь, оглушительно заорал, – Четко знает каждый из нас! Сталин – герой! Президент – пидарас!

Заслуженная учитель России, недавно вышедшая на пенсию, и постоянная слушательница радио "Эхо Москвы" Ирина Львовна Хейфец схватилась за сердце. В комнате повисла звенящая от напряжения тишина. Председатель Алексеев страдальчески смотрел в потолок, видимо, ожидая, что жильцы второго этажа вызовут полицию, а секретарь районной коммунистической ячейки, узнав о происшествии, выкинет их из занимаемого помещения ко всем чертям.

– Прекрасно. Нас тут же сгребут в районное ОВД за нарушение общественного порядка, – предсказал юрист Виктор дальнейшее развитие событий. – Все-таки считаю, нам надо действовать в правовом поле.