Филипп пытался прикинуть, что на этот раз взбредет в голову начальству и как лучше подстроиться под вечно меняющиеся директивы. Центральное управление расположилось на последнем этаже главного здания. Генералы сидели в своих «высоких кабинетах» и вместо того, чтобы обеспечивать безопасность страны, выполняли распоряжения, которые регулярно получали от Народной Партии. Филипп работал на несколько этажей ниже. Не самый последний человек в иерархии большой силовой семьи, но и карабкаться до верхов ему еще предстояло долго. Раз в неделю он зависал с его другом – Пазельским, который уже успел вырасти на целый этаж выше. Они пили водку и коньяк, обсуждая новые капризы генералов.

Партия вела себя странно. Ее задачи расходились одна с другой. Филипп не понимал, как можно установить точную цель по количеству пойманных преступников, на которых нужно завести дела. Это значит, что нужно каждый месяц приносить определенное количество дел, даже если столько преступлений не было совершено. Если оснований для заведения дела не было, офицеры сами начинали их придумывать и ловить невиновных, чтобы показать хороший результат и получить премию. Филипп не хотел фабриковать дела только потому, что Партия решила увеличить количество преступников в стране. Формально посадить можно любого, но Филипп отказывался это делать. Он до последнего сопротивлялся и частенько не выполнял план, оправдываясь долгосрочными проектами. И начальство ему верило. Сложная ситуация возникла вокруг церкви. С одной стороны, ее хотели принести в жертву идеалам Великого Союза и устроить показательную порку для всех, кто мнит себя лидером мнений, но с другой, нельзя было физически терроризировать священников, если они не нарушили ни одного установленного Партией ограничения. Вот и разберись, что делать. «Если что пойдет не так, крайним станешь», – думал Филипп.

Самсон жил в сарае. Без удобств, зато в тепле. Раньше этот сарай служил хозяйственным складом Любянской церкви. Его несколько раз перестраивали и добавляли новые блоки. В итоге получилось вытянутое, уродливое здание с кирпичным цоколем и деревянным верхом. Один раз в неделю Самсон ходил в «Филевские Бани». Хозяин пускал его туда бесплатно, по знакомству. Он мог бы ходить и мыться хоть каждый день, но из скромности появлялся редко. Служба почти не приносила дохода, и, несмотря на свою очень высокую должность, он жил впроголодь.

Унылое осеннее солнце слабо прогревало воздух. Самсон вышел на улицу в полдень, чувствуя приближающийся закат, и отправился в главное управление Кабинета Безопасности, на встречу с Филиппом, чтобы доложить о планах Патриаса Алексия. Они договорились встречаться два раза в месяц. Самсона бросало в дикую дрожь перед каждым таким отчетом. Полезной информации у него было мало, а без этого его могут арестовать в любой момент. На интересы Патриасии Самсону стало наплевать с тех пор, как Патриас отказался помогать церквям. Сначала он взымал ежемесячную церковную плату как франшизное роялти, а когда Партия закрутила гайки, Патриасия и пальцем не повела, чтобы помочь хоть одной церкви. Но сегодня Самсон чувствовал себя на удивление спокойно. Страх, мучивший его перед встречами, прошел. Он начал привыкать к бездушному зданию КБ и его серым стенам, к запаху старой деревянной мебели и бумаги.

Филипп сидел за широким столом и заполнял документы по арестованным священникам. Окна его кабинета выходили на восток. Солнце пробивалось сквозь толстые стекла, освещая летающие в воздухе пылинки. На столе – два черных телефона, кипа бумаг, папки без номеров и миниатюрный флаг Великого Союза. На стене – портреты Великих Вождей. Когда Самсон вошел, Филипп быстро перевернул папку и отложил ее в сторону.