Володя первый раз слышал про такой имитатор. На военной кафедре про такое не рассказывали.

– Там тротила нет, только химия, а гриб образуется точь-в-точь как настоящий, атомный! Пока они расчухают, что там, мы уже будем у Ла-Манша!

– И тем временем нанесут по нам удар, только настоящими, с боеголовкой? – съязвил Володя.

– Да не нанесут! Они сдрейфят.

Чтобы не создавать очереди на выгрузку и ненужной суеты у причалов в порту Триеста, «Волго-Доны», «Волго-Балты» и остальные выстроились в боевой порядок, две колонны с небольшой перемычкой посередине. По форме он напоминал клещи – крепкие фланги и лёгкий центр. В лёгкой дымке, стелившейся над водой после дождя, строй судов смотрелся особенно внушительно. «Сормовский» шёл на острие слева. Вся процессия напоминала строй древних галер или ладей викингов, подходящих к неизведанным берегам. Полному сходству со старинными картинами мешало только то, что с приближением к порту в море становилось тесно от снующих туда-сюда кораблей.

Солнце вышло из-за облаков. Носы кораблей резали ровную воду. Капитан «Сормовского» по рации общался со службой капитана порта Триест. Его английский был суров, но на том конце его явно понимали. Через плечо капитана Володя заглянул в раскрытую перед ним книгу: «В порту Триест лоцманская проводка обязательна для всех судов водоизмещением более 500 тонн».

Прекрасная тема для знакомства с девушками в ночном клубе, оценил Володя. Подходишь так к ней и говоришь: «Здравствуйте! Я вижу, что вы больше пятисот тонн водоизмещением… Вам точно нужен лоцман!» Правда, если попадётся в темноте пухленькая, то можно и в дыню схлопотать!

С капитаном «Сормовского» Володя разговорился рано утром. Оказалось, он натуральный речник и даже не переодетый военный моряк. Опытный водник, тридцать одна навигация по Волге, Свири, Каме и другим, более мелким рекам. «Дождь в дорогу – это хорошо», – немногословно отреагировал он на ночную непогоду. Конечно, время от времени торговый флот привлекают для военных учений. Но в учениях такого масштаба и этот тёртый речной волк участвует первый раз. И он тоже наверняка за что-то тревожится. Уж точно ему не приходилось раньше идти на своём гражданском сухогрузе в таком грозном боевом строю. Вон только что с борта «Омского-100», на котором держал флаг генерал Крошеницын, передали: «Лоцманские катера, если подойдут – лоцманов на борт брать, но обратно не отпускать!»

Вспомнился Боря с шахматами на лекции. Володя подумал, что в шахматы-то он в принципе умеет играть. И боевой устав на уровне командования мотострелковым батальоном тоже помнит. Ну, освоит и более сложную стратегию. Хотя, может, с шахматами он и перегнул. От того же Бори он слышал, что гроссмейстер от новичка отличается главным образом тем, что держит в памяти тысячи комбинаций шахматных партий.

Володя остановился: а какая польза будет от переживаний, что я – не гроссмейстер? Зачем фокусироваться на том, что я просто без году лейтенант запаса? С таким настроением слона не продашь!

Всё вокруг абсолютно реально. Поручни – холодные, брызги морских волн – мокрые и солёные. Все волнуются, что будет с высадкой; но за этот угол заранее всё равно не заглянешь.

Но есть повод и для радости. Ведь не забросило же меня куда-нибудь вязать на спицах или расписывать лаковые шкатулки. То, что сейчас вокруг, – комфортная среда для настоящих пацанов!

Сдвижные крыши трюмов отъехали, и сверху стало видно, что подготовка к высадке уже в разгаре. Она началась ещё с полудня, как только море успокоилось. Это на гражданских паромах водителей и членов их семей просят за сорок минут до окончания путешествия спуститься в свои машины, на грузовую палубу. Здесь же подготовка началась, как только улёгся шторм. Опробование двигателей, запуск и прогрев – всё уже состоялось, из раскрытого зева трюма вырвалось густое облако выхлопных газов. Сейчас там, внизу, уже откручивали растяжки и скобы, которыми боевая техника крепилась к полу.