– Так-так, – зажегся я азартом, пододвигая конверт чуть ближе и подцепляя его.

И когда тот был уже в ладони, осторожно спустился и отряхнул над раковиной. Пыли с той стороны, что была верхней, почти нет – основная, комковатая, налипла от ящика по краям. Интересно…

Обычный бумажный конверт, с логотипом производителя фотопленки и лейблом фотоателье – в таких передают отпечатанный заказ клиенту. Конверт открытый, пломба сорвана, клея нет. На одной стороне – дата недельной давности. Заказчик – Еремеева Н. Ее сотовый телефон.

Заметил, что с любопытством изучаю детали, но медлю, чтобы заглянуть внутрь. С одной стороны, предмет, чтобы вернуть Нике, уже есть. С другой стороны, там, на фото, вряд ли что-то достаточно личное – во всяком случае, не более того, что можно доверить глазу специалистов фотоателье и менеджеру, растасовывающему фото по пакетам. Ну а если есть, то уж лучше не нести это девушке вовсе, чтобы не смущать и не наталкивать на глупые мысли про шантаж.

В общем, глянул.

К счастью, табурет был рядом – искать не пришлось, и было куда сесть. Потому что сесть было нужно.

– Как же так?..

Кровь прилила к ушам, а в мыслях поселилась растерянность.

На каждом фото – селфи Ники в чужих объятиях: счастливая и веселая, в различных платьях, перед накрытым столом и на улицах города. И на каждом же фото – мое лицо и фигура на заднем плане: то стою за стеклом кафетерия, глядя куда-то в сторону; то в конце длинной парковой дорожки; то снова не вижу их, ожидая кого-то за углом здания.

Словно холодный ушат воды обрушился на голову.

Надо было что-то делать. Я не мог этого оставить просто так. Особенно если это повторится. Недопустимо. Нельзя. Не позволю.

Но все нужно сделать чисто и технично. Решение принято, и не следует проявлять лишних эмоций. Сосредоточившись и успокоившись, набрал телефон друга.

– Артем? Привет.

– Привет… Слушай, я с Верой в театре, можно перезвоню?.. – тихим шепотом донеслось из трубки.

– Мне нужен свидетель. – Несмотря на все желание быть спокойным, что-то звеняще-нервное и напряженное все же проявилось в голосе.

Таким выбитым из колеи я себя давно не чувствовал.

– Диктуй адрес, – подобрался Артем.

Я продиктовал, добавив, что это адрес Ники, теперь уже бывший.

– Никому не звони. Буду через пятнадцать минут, – нажал на отбой друг.

И потянулись секунды ожидания. Снимки легли на край стола, цветными отпечатками вниз – потому что сил на них смотреть не было. Только зубовный скрежет и желание что-нибудь разнести.

За окном громыхнула гроза – пришлось прикрыть глаза и задышать медленно и спокойно. Выключил свет и привалился спиной к стене кухни, без всяких мыслей рассматривая участок неба над соседним домом через окно.

В дверь постучались минут через двадцать – слегка, не трогая дверной звонок. Затем осторожно провернулась ручка двери, проверяя, закрыт ли замок.

Было открыто, поэтому крупный силуэт Артема удивительно ловко и бесшумно проскользнул внутрь, прикрыв створку за собой.

– Где она? – тихо произнес он, остановившись на пороге кухни.

В полумраке, шедшем со двора, можно было различить белую футболку, пущенную навыпуск. Лицо прикрывала бейсболка, натянутая чуть ниже, чем было бы удобно. Верхняя часть костюма и рубашка, по всей видимости, остались в машине. Вряд ли в футболке пускают в театр…

– Ее тут нет, – констатировал я очевидное.

– Это хорошо, – шагнул ближе друг, оглядел пространство кухни и присел со мной рядом на второй табурет, опираясь локтями на стол, но не касаясь фотографий. – Ты, главное, не переживай. Все решим.

– Извини, что выдернул, – запоздало повинился я, отлипая от стены и выпрямляя спину. – Все слишком неожиданно. Можно сказать, я запаниковал.