Весна застала Храмова (числящегося в отряде Федорова) «в аренде», в группе Татаринова, которая отправлялась работать на Алтай. Алтай – это тюрко-монгольское название. Оно происходит от слова – „золото". Разработки золота здесь, известно, самые древние в Центральной Азии.

…7 мая, геологи разбили свой лагерь, на речушке Урап…

А, уже через пару недель, во главе двух бичей (так принято было за глаза называть рабочих в этой среде), – Петрова и Пальчикова, – Храмова отправили отрабатывать радиоактивную аномалию в районе деревни Пыхтарь.

Передислокацию проводили на военном «Газ-66», на расстояние – около сотни километров, вглубь территории равнинной части Алтая. До районного городка Залесово, они добрались еще по такой-сякой плохо заасфальтированной дороге, а дальше, – в царстве молодых осинников, – двигались, исключительно «по направлениям» (грязное, колдобистое месиво, трудно было определить, даже, как «ухабистый проселок»). На пути их следования часто возникали какие-то совершенно заброшенные деревни-призраки, заросшие дворы и заколоченные ставни в избах.

За всю дорогу, Храмов не проронил не единого слова. Попутчики – тоже сидели, задумавшись, словно воды в рот набрав.

Татаринов – опытный специалист в этом деле, – из всей пестрой компании бичей, явившейся с ним на Алтай, отобрал в многодневный маршрут, именно этих двоих. Они должны были заполнить графу в его годовом отчете «выемка грунта». Иными словами, средь специалистов, этот процесс, имел название: «Сделать план по канавам». Две недели, Татаринов внимательно наблюдал за своим пополнением; заставлял рабочих бурить тупым буром дырки в земле. Эта, «боевая» связка, безропотно прошла все этапы изнурительных испытаний.

Мрачноватый Петров, оказался на редкость степенным и рассудительным мужиком, на которого во всем можно было положиться. Петров обладал, – говоря сухим языком официальных характеристик, – определенной социальной устойчивостью (имел в Новосибирске семью). В поведение Петрова были заложены сугубо обывательские инстинкты, которые всячески укоренялись и укреплялись. Советская власть искала в таких людях себе, надежную социальную опору. Упор делался на семейный уклад и покупку дорогих вещей.

В его напарника не было весомой «социальной устойчивости». У только что отбывшего тюремный срок, за грехи непоседливой молодости, Пальчикова, – была справка об освобождении из мест заключения, большая стриженая голова на плечах, да слетающая с губ, иногда, лагерная бравада.

Для молодого Храмова, – записывающего в ежедневник, – оба кадра, были людьми с «обывательского измерения». Они были далеки от выдуманного мира Храмова, населенного выдающимися личностями, среди которых тому мечталось занять свое законное место. Возвышенное восприятие окружающего мира, для молодого романтика, – это тот социальный грунт, на котором развиваются максималисты. Многое в характере этого парня выглядело еще угловатым и несовершенным. Ученые обозначили это термином: инфантилизм. Покудова в человеке закладывался прочный фундамент, – это, вполне, допустимая вещь. Субстанция должна состоять из эластичных материалов в этот период, чтобы могла вместить в себя как можно больше опыта (в закостеневшее пространство – меньше влезает). Характеру Храмова, в определенной мере, была присуща большая впечатлительность и непредсказуемость, в лучших смысловых гранях присущих его духовности, позволяющих непосредственно наблюдать и провоцировать других вокруг себя на граничные поступки. В нем еще присутствовала та птенцовая неоперённость, выраженная некоторой мнительностью, что всегда мешало ему воспринимать окружение, таким, каким оно есть на самом деле. Он, постоянно, вынужден был преодолевать собственную робость. Все эти составляющие его бесспорно сильной в будущем личности, в совокупности, ограничивали силу этого человека; больше чем надо заставляли его, казалось бы, без серьезного повода, задумываться, формируя мысленный аппарат. Образованностью, в эту пору развития, «руководит» впечатлительность. К этому надо добавить недюжинную волю, природный ум и физическую силу, которые помогли выживать этому сильному характеру, еще не полностью закаленному в житейских бурях и невзгодах; определить свои духовные принципы.