Я побежал, но не успел самую малость. Эта женщина дотянулась до кнопки чуть раньше, чем я ее оглушил. Выскочила вторая, но попала под рукоятку пистолета Кэт.

– Меняй быстро чип памяти, – крикнул я Кэт. Она знала, как все сделать. Достав из фотокамеры маленький чип, она сразу вставила второй. Не знаю, куда она засунула первый, но мы уже шли к двери. Выйдя из церквушки, мы услышали вой сирен. Кэт вытащила кассету из диктофона, и засунула ее глубоко в землю, где росли розы. Открыв ворота, мы подняли руки. В одной было удостоверение, в другой пистолет. Нас сразу поставили к стенке руками вверх. Кто-то передал по рации, и еще через пять минут возле входа уже стоял десяток патрульных.

Мы рассказали, что к чему, и в каких комнатах содержатся пропавшие девочки. Скоро стали подъезжать машины скорой помощи, забирая девчонок. Нас повезли в полицию и продержали всю ночь. Я рассказал все, как было договорено. Наутро нас выпустили и отдали документы, оружие и сумку.

Мы обнялись.

– Джон, я все рассказала как надо, – шепнула Кэт.

– Ты у меня умница, – поцеловав, сказал я.

Пришлось на такси возвращаться за машиной. Вокруг монастыря была куча корреспондентов. Мы быстро сели и поехали домой.

Проспали мы до полудня и сразу включили телевизор.

– Еще раз отличилось сыскное бюро *Джокэт*. Этой ночью, они спасли сорок девушек разного возраста, в том числе и малолетних, которых похитили в разное время, и держали взаперти в женском монастыре. Репортаж Джимми Хона.

Мы внимательно слушали. Ни одного слова о проституции сказано не было.

– Видишь, – обнял я Кэт. – Тут, наверное, вообще следствие проведут за день и закроют.

– Нашим одиннадцати девочкам повезло, – вдруг сказала Кэт. – Помнишь, Дженни сказала, что первый год новеньких просто держат взаперти. Мы молодцы, правда?

Мы поцеловались и поехали в офис. По дороге в Кодаке нам сделали с чипа карточки, и уже в офисе мы сверяли их с альбомом Кэт. Из сорока, за одну, с которой мы и начали, давали пятьдесят тысяч. Но мы нашли еще одиннадцать, тоже с вознаграждениями, хоть и небольшими. Всего получалось на сто двадцать тысяч. Мы поехали по отделениям, где Кэт оставляла свои банковские данные, и фотографии спящих девочек, где стояла и она.

Вернувшись, нас уже ждала мама той девочки, с которой и началось дело. Она положила на стол три пачки и расплакалась.

Я всовывал ей деньги обратно, говоря про компенсацию, но та наотрез отказывалась.

– Живая и невредимая, – сказал она и ушла.

– Слушай, Джон, – сказала Кэт, – опять сто пятьдесят тысяч в сумме. Эта цифра нас преследует.

– Ты купила стаканы, или рюмки? – спросил я.

Кэт, схватив со стола ключи от машины, мгновенно исчезла. Зато вечером, у нас был пир горой. Притом на настоящей посуде, и со всеми столовыми принадлежностями. Мы ели курицу гриль, жареную картошку, кучу салатов, и запивали вином. Потом мы повалились на диван, и еще долго целовались. Я уснул первым.

Утром мы встали позже обычного. Кэт сварила кофе, и приготовила легкий завтрак.

– Джон, – сказала она, – нельзя же все время работать, надо и отдыхать?

– Два дела, и уже отдыхать? – усмехнулся я. – Давай закончим с этой гостиницей и куда-нибудь съездим.

– Обещаешь?

Я кивнул.

В офисе уже звонил телефон. Чтобы не приглашать людей зря, я уже расспрашивал, что за дело, ну и конечно насчет финансов.

Потом мы поехали в отдел полиции, на территории которой находился отель. Нас приняли хорошо, отправили к следователю и мы внимательно его слушали.

– За полгода с балконов выпали четыре девушки. За трех объявлено вознаграждение. Это по просьбе хозяина гостиницы в газетах было написано что выпали. Они были убиты и сброшены вниз. У каждой, удар по затылку, и множество колотых ранений, какой-то заточкой. И все имели сексуальные отношения до момента убийства. Странные дела в этой гостинице – добавил он. – За эти же полгода исчезла секретарша директора и одна девушка из прачечной.