– Восемь. Это те, кто уже не пользуется спросом. У них у каждой отдельная комната.

– Ты из них?

– Да. Я прошла все. – Вдруг у нее покатились слезы. – Когда-то меня тоже украли и привезли сюда. Мне было тридцать лет, я была одна из первых, когда к власти пришла Мэри. А теперь скоро пятьдесят стукнет. Сначала воровали всяких, а в конце спрос пошел на молодых.

– Тихо, не плач, – шепнул я. А сколько работает?

– Десять комнат, по четыре в каждой.

Я ужаснулся. Сорок девушек находились в сексуальном рабстве!

Кэт молчала. Она не могла придти в себя.

– А клиенток много?

– Больше пятидесяти. В основном приезжают раз в неделю. Кто когда. Но основная работа днем, с двух до пяти. Заказы на дом. Микроавтобус отвозит и привозит.

– И никто не сбежал?

– Они все одурманенные. Мне тоже когда-то каждый день в воду что-то подсыпали.

– А ты что, сбежать не могла? – удивился я, – ты ведь на воротах.

– А куда бежать? Кому я нужна в пятьдесят лет? – Слезы потекли опять. – Тут хоть кормят хорошо, своя комната, и работы почти нет. Впускай и выпускай. Я уже не знаю, какая там наружи жизнь, нас никогда не выпускали.

Мне стало ее жаль.

– Как тебя зовут? – спросил я.

– Дженни.

– Расскажи, как устроено здание. Или лучше пошли вместе. Кто-нибудь не спит в это время?

– Может только Мэри, она всегда допоздна читает книги. Но ее комната в самом конце.

– Возьмем? – повернулся я к Кэт. – Как ты считаешь?

– Думаю, что не подведет. Мне самой ее жалко.

– Ладно, Дженни, – сказал я, – я тебя развяжу, и пойдем вместе. Только очень тихо. Первые комнаты чьи?

– Отсюда, идет вход в здание. Большой длинный коридор, до самого конца. Первые четыре комнаты пустые, там оставались клиентки. Они без номеров. Потом идут с обеих сторон четные комнаты для девушек, которые работают, их там по четыре. Они все закрыты на ключ.

– А в туалет ночью? – спросила Кэт.

– Или терпи до утра, когда откроют, или иди на ведро. А в нечетных живут такие как я, у каждой своя комната. А в самом конце, начальницы.

– Сигнализации нет?

– Есть, но только у трех главных есть в комнатах кнопки. И по периметру забора.

– Джон, – взяла меня за руку Кэт и отвела в сторону. – Девчонки потянут за собой всех клиенток. Если они даже работают на выезде. Адреса-то знают. Мы влипнем.

– Мы-то и не влипнем. Мы только нашли пропавших, а дальше будет следствие. Увидишь, оно закончится ничем. Или подставят несколько проституток. Запомни, ни о каких клиентках мы не знаем, мы просто обнаружили и нашли пропавших. В полиции так и отвечай. Мы нашли их микроавтобус, он привел нас к монастырю, и мы зашли и нашли девчонок. Больше мы ничего не знаем.

– Но Дженни скажет, что она нам все рассказала и помогла.

– Во-первых, она нас не видела, мы же в масках.

– Все равно полиция поймет сразу. – Настаивала Кэт.

Я вернулся к женщине.

– Дженни, у тебя есть родственники?

– Когда то были, – и она назвала город.

– Ты же понимаешь, что все кончено. Вас заберут, а может, и посадят, как охранниц. Или если выпустят на улицу, то без копейки. У тебя деньги есть?

– Немного собрала. Когда меня сняли с работы, то стали платить за охрану и порядок. Немного, но скопила.

– Ты ведь не хочешь попасть в полицию? Мы тебя отпустим, перед тем, как приедет полиция. Возьмешь такси и сразу на вокзал. А там, на поезд в твой город. И все забудешь, это в твоих интересах. Никому ни слова про этот монастырь. Иначе, тебя посадят. Поняла?

– Спасибо, – заплакала она опять. – Я вам во всем помогу.

Мы подождали, пока она успокоится, взяли фонарики и пошли. Дженни шла впереди со свечкой, а мы сзади.

Действительно, мы перешли в широкий коридор, вдоль которого были двери. На стенах висели подставки со свечками, свет был не яркий, но весь коридор просматривался. Первые две двери, с каждой стороны, действительно были без номеров. Потом пошли с номерами.