– Какой смысл в этом ковыряться, если дело раскрыто? – он недовольно захлопнул папку, откладывая её в сторону. – Бытовуха.

Пролистал еще несколько папок. Карманные кражи, мелкое хулиганство, потасовки, бытовые убийства, где виновные или были уже найдены, или для их поимки не хватало улик, или это попросту не имело смысла. С каждым отложенным делом Алекс всё сильнее мрачнел и начинал догадываться, что капитан Мюррей таким образом хотел либо отделаться от него, либо щёлкнуть по носу. Любой из вариантов Алекса не устраивал.

Не особо веря в то, что найдёт что-то интересное, он открыл последнюю папку.

– Мужчина, 35 лет. Найден повешенным на заброшенном… – начал он равнодушно читать отчёт и оторвался от спинки, вглядываясь в фотографию. – Какое же это самоубийство?

Он ещё раз перелистнул страницу. Суицид – чётко значилось в верхней части листа. Нашёл результаты экспертизы, прочёл по диагонали. Вывод тот же. Алекс недоверчиво хмыкнул. Включил лампу и удобнее повернул фотографию, на которой лучше была видна борозда на шее мужчины. Уверенность в правильности собственной догадки разожгла внутри жажду. Жажду докопаться до истины, раскрыть, найти.

Алекс встал и направился к двери капитана Мюррея. Увидев его, полицейский закатил глаза.

– Что ещё, Рассел? Недостаточно серьёзно для тебя?

Алекс пропустил мимо ушей замечание капитана и поднёс к нему ближе папку с фотографиями.

– Я кое-что нашёл. Взгляните.

Капитан нехотя взял в руки папку.

– Это дело классифицировано как самоубийство. Но взгляните на следы на шее убитого. Они характерны для удушения, но не повешения.

– Рассел, это дело закрыто. Завтра я сдам материалы в управление. Ты читал отчёт?

– Разумеется. Я считаю, что эксперт совершил ошибку. Посмотрите сами, – он взял фото, которое рассматривал под лампой и положил на другие. – Видите следы от веревки на задней части шеи?

– Вижу. Что дальше?

– В случае самоубийства странгуляционная борозда была бы не замкнутой. Так бывает если самоубийца повесился на тонком жёстком шнуре, но в деле есть фото верёвки, она слишком толстая. Следов на задней части шеи быть не должно.

– Но они есть. Значит, всё-таки следы быть могут.

– Они могут быть, только если его задушили. Я считаю, что стоит пересмотреть это дело и сообщить в Управление об ошибке.

Капитан зыркнул на Алекса из-под бровей и недовольно скривил рот.

– Самый умный?

– Сэр, криминалистика была моим любимым предметом. Я неплохо в ней поднаторел.

– Заняться тебе нечем. Возомнил себя детективом? Я же сказал – дело закрыто. Или думаешь, ты умнее других?

– Я считаю, что перепроверить будет не лишним, – Алекс упрямо вздёрнул подбородок.

– Проверяй, – Мюррей закрыл папку и сунул её в руки Алексу. – Если не жалко времени. И не вздумай дёргать кого-то, меня в том числе. Ты понял?

– Да. Спасибо, сэр!

Победная, довольная улыбка расползлась на лице Алекса. Он поджал губы, чтобы не показывать эмоции капитану, и поспешил покинуть его кабинет.

Работа закипела. Алекс по второму кругу штудировал бумаги, изучал рапорты, едва ли не под лупой рассматривал фотографии, выписывал адреса.

«Думаешь, ты умнее других?», – гадким звоном отзывались в мозгу слова начальника.

Алекс насупился и опять зарылся в документы, вдумчиво читал каждую строку, старался не упустить ни одной мелочи, но издёвка капитана снова и снова хлестала по сознанию неопытного парня. В какой-то момент он усомнился в своих выводах и, смирив гордыню, отправил несколько фотографий убитого брату. Майкл не отвечал.

Дверь кабинета капитана открылась, и голос Грегори Мюррея скомандовал:

– Рассел, принести свою характеристику.