Я обернулась.

Та поникла, виновато улыбнулась, процедила:

— Хотели помочь вам, но… вы прекрасно справились с нарядом сами. Я… Я позову господина Цзинсуна!

Девушка исчезла, а я снова повернулась к отражению. Приложила ладонь к сердцу. И пусть мне было страшно, но сердце билось медленно, звучно пропуская каждое биение.

Не знаю сколько так стояла, но вскоре в зеркале отразился Светлый.

Моё дыхание участилось.

Цзинсун покровительственно усмехнулся, наклонил голову вбок, нежно провел пальцами по моему плечу, руке… Рассматривал с интересом, хищно щурился, задерживал внимательный взгляд на вышивке, загадочно улыбался. Затем взял прядь волос, пропустил сквозь пальцы и прошептал:

—Красиво, не так ли?

— Что вы задумали? — боязно спросила я.

Ожидание становилось невыносимым, но Цзинсун продолжал тянуть.

— Ты когда-нибудь видела карту мира? — обыденно поинтересовался он.

— Нет.

Служанке достаточно знать родную местность, углубляться в изучение всего мира бессмысленно.

— Иди за мной.

Из рассказов странников, я слышала, что наш мир похож на бабочку. Всегда восхищенно слушала их истории, но никогда не могла представить: необъятный мир с горами, морями и лесами и вдруг… бабочка. Но когда Цзинсун завел меня в просторное помещение, где на всю стену была изображена карта, я всё поняла. Наш мир — один огромный материк, разделившийся на две части и напоминающий два больших крыла. Я подошла ближе, пристально разглядывая черную местность, соединяющую две земли. От неё, вплоть до моего родного города Синь, территория была заштрихована. Цзинсун провел по ней указательным пальцем:

— Эти земли под властью нечисти.

— Но причем здесь я? — Я уже не просила, я нуждалась в ответе.

Губы Светлого тронула шальная улыбочка; тяжело вздыхая, словно я спросила несусветную глупость, мужчина медленно меня обошел, руки завел за спину. Я оборачивалась за ним, преследовала взглядом; в груди нарастало волнение.

Цзинсун остановился.

— Демоны передвигаются быстро — в этом ты уже убедилась, — со скучающим видом отметил Светлый, встал ко мне полубоком и монотонно продолжил: — мы мало знаем о природе нечисти, но точно уверены, устоями они похожи на людей; кроме низшей нечисти, разумеется.

Я кивнула, типа понимаю. Но взаправду не понимала ничего! И никак не могла провести со сказанным параллель с собой и тем, что меня нарядили в одеяния злого духа!

— Знаешь, как в древности поступали мужчины, захватившие земли другого народа? — Очередной непонятный вопрос.

Я напряглась, подумала.

— Заставляли покориться, — пожала плечами.

— Да, — на удивление согласился Светлый. — Покоряли. А как доказать другому мужчине, что его позорно покорили? — Я снова призадумалась, но Цзинсун ответил сам: — взять его женщину. Так всегда было: захватив земли, отбирали богатство и… женщин.

К горлу подползла тошнота. Я брезгливо поморщилась. Цзинсун проследил за реакцией, довольно хмыкнул, а после хладнокровно выдал:

— Ты одна из тех, кем Вейшенг варварски доказал Светлым их поражение. Очередная покоренная территория, очередная покоренная женщина.

Меня словно прижали гранитной плитой — настолько тяжело было стоять. Вина воспалялась на сердце язвой. Было противно от себя же. Хотя я понимала, что, служа Вейшенгу ночью, меня используют как вещь: госпожа Ланфен, хозяйка Сян, и сам Вейшенг…

— Его жертвами стало много бедняжек, — с печалью в голосе процедил Цзинсун, — но только тебя прозвали женщиной Вейшенга.

Сердце замерло, чтобы в следующую секунду забиться быстро-быстро. Я вонзила в Светлого взгляд, жадно жаждущий объяснений.

— Кисэн из Синь — не первые, кого мы вывезли в столицу, — снова загадочно начал Цзинсун. — Были другие. Из них были те, кто провели ночь с главой нечисти и… — Светлый закусил губу, его глаза потускли, — они все сошли с ума.