– А вот и Миша. Приятной игры, нижняя.

Он исчез почти мгновенно, а на его месте появился такой мужчина, что Тому, едва успевшую остыть и привыкнуть к температуре воздуха внутри клуба, снова бросило в пот. Вот это был тип, который ей нравился: крупный, яркий внешне, с выразительными чертами лица и умными серыми глазами. Также одет в темные брюки и светлую рубашку, расстегнутую на две пуговицы, но совершенно другого вида: эти вещи выглядели просто качественными и удобными, не кричащими о баснословной стоимости в глаза каждому случайному встречному. Не модник – просто уверенный в себе ухоженный взрослый мужчина, которому незачем пускать окружающим пыль в глаза.

Рукава закатаны – она обратила внимание на красивые руки с длинными крупными пальцами, когда он молча взял ее бокал и понюхал без всякого выражения, а затем уверенно отодвинул подальше, безапелляционно объявляя:

– Тебе достаточно. Хочешь воды?

– Нет… эээм… Михаил?

– Мастер.

Он сел, прижал колено к внутренней стороне ее бедра:

– Как тебя называть? Тома подойдет?

– Да, – она просияла, помимо воли. Этому мужчине улыбаться было легко. Он тоже улыбался – совсем немного, только краешками глаз, но даже это очень успокаивало после бесстрастного выражения лица Ника. И горячее колено этого мужчины тоже ей почему-то нравилось больше. И запах… черт… она покраснела, когда их глаза снова встретились – и смущенно отвела взгляд.

Он поймал пальцами ее подбородок, без малейшего нажима приподнял:

– Посмотри на меня. Спокойно. Вот так.

– Я нервничаю.

– Я вижу.

Тома неожиданно засмеялась, глядя в улыбающиеся – теперь еще более явно – глаза. Он был такой спокойный и такой немногословный, словно представлял собой полную и совершенную противоположность нервному, дерганому Роме, который напугал ее до чертиков. И от этого умиротворения Тома успокоилась сама – после взрыва смеха ее словно отпустило.

– Хорошо. Ты красивая. Я тебе нравлюсь внешне?

– Да.

– Да, мастер.

– Да, мастер, – послушно повторила Тома и задержала вдох.

Михаил наклонился, и она инстинктивно отодвинулась, но его загорелые пальцы лишь подняли выпавший из кармана блестящий квадратик. Презерватив. Она прикрыла глаза и снова смутилась, словно подросток.

– Поговори со мной. Расскажи, что чувствуешь здесь, – потребовал он, на секунду задержав взгляд в глаза.

– Эмм.

– Ты впервые в клубе? – негромко уточнил дом после долгой паузы, настойчиво, но мягко принуждая ее разговаривать.

– В рабочие часы – да, – кивнула она, снова отводя взгляд, останавливая его на крепком мускулистом бедре, затянутом в черную ткань брюк.

– Посмотри по сторонам.

– Я не могу. Там ужасно.

Тома покраснела и закрыла лицо руками, снова засмеявшись. В какую сторону бы она ни посмотрела – везде были полуголые тела в непристойных позах. И даже полностью голые. Ей хотелось найти выключатель, чтобы убрать свет во всем зале разом или зажмуриться и выбираться по стеночке.

– Настолько смущает публичность? Даже когда просто смотришь? – удивленно спросил Михаил и слегка отстранился – но лишь для того, чтобы разглядеть ее еще внимательнее.

– Да. Меня это шокирует. Я не…

Тома открыла лицо, и ей на секунду показалось, что он протянул руку к ее груди. Тогда она заметно вздрогнула, и по его губам скользнула ироничная улыбка:

– Давай переместимся в другую часть зала. Пойдем, малыш.

Он положил тяжелую огромную руку на ее голое плечо, и когда они встали, Тома ощутила себя малышом в полном смысле слова – дом возвышался над ней на две головы и был едва ли не втрое шире.

Тем не менее, его ладонь не давила, а пальцы нежно погладили по плечу и шее, пока они шли – успокаивающе. По телу разлилось тепло, и что-то отозвалось в животе, когда он подцепил тоненькую лямочку платья и хулиганским образом стянул ее на плечо.