— Варвара Андреевна, можно? – заглядывают ребята, пришедшие сдавать экзамен, я, спохватившись, откладываю телефон и спешно раскладываю на столе билеты.

Капец, залипла на фотках студента и забыла про экзамен. Совсем с ума сошла, Суворова?

Настроение у меня тем не менее отличное, экзамен принимаю быстро. Сглаживаю средние ответы, вытягиваю плохие, расходимся мы довольные друг другом. Еще бы: “Боровичам” быть! Деканат, конечно, возмущался из-за того, что студент не с нашего факультета, но дали добро. Миша, правда, не выглядит довольным.

— Ты ведь его даже не знаешь, – пеняет мне после экзамена.

— Ну и что? Нам нужно его присутствие на практике, и все. Может хоть целыми днями лежать бревном, мне все равно. Главное, что мы едем в “Боровичи”. Ну брось, Миш, – тормошу его волосы, потому что он все еще недоволен. – Мы же так хотели, чтобы все удалось. Все удалось.

— Ладно, – он улыбается, пожимая мою ладонь и сразу отпуская.

У нас немного странные отношения. Мы вроде как друзья, хотя иногда кажется, что между нами что-то большее. По крайней мере, могло бы случиться. Но ни я, ни Миша не торопимся делать первых шагов. Может, боимся все испортить, не знаю. К тому же первый год в университете мне хотелось сосредоточиться на работе, а не на романах. Миша это понимает, потому не наседает. Кто знает, может, в Боровичах мы шагнем дальше?

По дороге домой звоню маме. Вчера голова была так забита, что я не нашла в себе сил на разговор. Валялась дома, тупила в телефоне, смотрела сериал, перед сном прошлась по сегодняшнему экзамену. На всякий случай, чтобы не опростоволоситься самой, разные бывают ситуации.

Каждый разговор с мамой – хождение по минному полю. Она представляет мою жизнь иначе. Необходимость высшего образования не отметает, но вот отъезд в Москву, за триста с лишним километров от родного города, посчитала прихотью. Как и мое желание остаться в столице и работать в университете.

Я выросла в маленьком провинциальном городке с сильными традиционными устоями. Мама по сей день уверена, что главная обязанность женщины – выйти замуж, ухаживать за мужем и домом и растить детей. Муж, как полагается, добытчик, жена – на иждивении. Образование, карьера – это все для нее новомодная придурь, которой я нахваталась в Москве.

Понимать меня она не хочет и не может. О том, что, кроме преподавания, я хочу освоить фриланс, чтобы быть полностью независимой и не привязанной к месту, я и вовсе не заикаюсь. Никакие разговоры о нестабильной ситуации в мире не помогут. За мужиком надо быть – отрежет на это мама, вот и все. Для нее эта модель, действительно, удачна, они живут с папой душа в душу много лет, но я не она.

Вот и сейчас на мои рассказы о первых принятых экзаменах мама реагирует прохладно.

— Молодец, – хвалит, конечно. – Ты умница, это мы с папой всегда знали. Приедешь к нам когда?

Я покусываю губу.

— У меня последний экзамен двадцатого июня, а через пять дней после него я уезжаю на практику на три недели с первым курсом. Потом вернусь, напишу отчет, и к вам. Думаю, в конце июля.

В трубке повисает пауза, я продолжаю кусать губы.

— Ясно, – коротко отвечает мама. – А среди всей этой работы есть хоть какой-то намек на личную жизнь, Варя? Я хочу сказать, твоя одноклассница Смирнова Настя месяц назад родила. Мальчишка такой бутуз… Хорошенький. Она уже измученная, выжата, как лимон, а ведь у нее и мать, и свекровь под рукой. Чем позже родишь, тем сложнее с ребенком… Да и вообще, еще выноси попробуй без последствий… Вся эта мода…

— Мам, я в метро спускаюсь, – вру я.

До метро еще минут десять, но я не могу безропотно слушать этот бред. Мне всего двадцать три года, вся жизнь впереди, а меня уже записали в больную и старородящую.