– Что надо? – грубо спросил охранник.

Стекло дверцы уплыло вниз. Миша снял солнцезащитные очки:

– Я Соболев. Босс знает.

Охранник ухмыльнулся, причислив Мишу к сонму данников. Он вытащил из кармана мятый листок со списком «приглашенных».

– Ага. Есть такой. Заезжай.

Ажурные ворота со скрипом отворились. Иномарка, послушная движению ноги Миши, притопившей педаль газа, вкатила в царство бандитов.

Прекрасно вымощенная гранитным камнем дорога через заросли декоративных хвощей, заменявших пальмы, вела к белоснежному дворцу с колоннадой и обилием пуленепробиваемого стекла.

Перед самым домом топтались с десяток одетых в пестрые просторные пляжные рубахи качков.

Миша вышел из машины. У него тут же вежливо «отняли» ключи. Один из амбалов погнал иномарку куда-то в глубину двора. Мише показали на стеклянные двери, ведущие в просторный холл.

Он прошел через внутреннее помещение и оказался позади здания, где у бассейна «кипела» жизнь – сновали девицы в купальниках, у столов с выпивкой и едой тусовались отметившиеся данники. Сам Оргунков (толстый, в одних плавках) сидел в своем коронном плетеном кресле, раскинув ноги в стороны. Рядом переминались три мускулистых амбала.

Голубая Молния уже заметил Мишу. Расплывшись в улыбке, махнул рукой.

– Миха! Иди сюда! Иди, дорогой!

– Приветствую. – Миша неискренне (как и все здесь) заулыбался, пожал волосатую пятерню Голубой Молнии двумя руками, выражая свою ничтожность и полное уважение к хозяину.

– Коньяк? Пей коньяк, Миша, сто лет проживешь. – Голубая Молния собственноручно налил в пузатый стеклянный бокал искристой влаги из хрустальной бутылки. – Как поживаешь?

– Нормально.

– Пей. Это хорошо, что все у тебя нормально. Сейчас иди отдыхай, а я улажу финансовые дела, и мы поговорим. В бане попаримся – Пятак волокет в банном деле. Увидишь – такого пара нигде не найти. Величайшее наслаждение от пара получаешь, который готовит наш Рэд! Ну, иди, развлекайся.

Миша отпил глоток коньяка, кивнул, что все понял, и отошел – к Голубой Молнии подходил новый данник, по лицу которого было видно, что он явился не при деньгах.

Миша огляделся. В бассейне плавали смазливые девки. Толстобрюхие директора в плавках жрали с пластиковых тарелок и болтали о делах, амбалы, без видимой цели, попивая сок из высоких стаканов, шатались вокруг бассейна. Из-за кустов веяло дымком – жарился шашлык, – близился вечер, и с наступлением ранних сумерек на вилле предстояла обжираловка.

Миша тронул проходившего мимо амбала за локоть:

– Где у вас можно переодеться?

– Купаться хочешь?

– Жарко в штанах.

– Разденься в холле. Плавки нужны?

– Я в купальных шортах, спасибо.

Миша пошел обратно в дом. Он не спеша расстегнул и стянул брюки. За окном Голубая Молния, разозлившись, орал на вжавшего голову в плечи данника. Миша сощурился – сейчас беднягу скрутят амбалы и уволокут через калитку в живописной стене из белого известняка, к другому бассейну – месту оргий и страшных расправ. Жаль, что сегодня Миша лоханулся, приехав на встречу без мини-видеокамеры. Уж к тому-то бассейну он проберется сегодня обязательно – не зря же он здесь! Хотя бы все увидит. Хотя для официального дела это, конечно, ничего не даст, но, может быть, это и к лучшему – бандиты поймут, что угрозы он не представляет, и раскроются основательно.

Голубая Молния, выпятив нижнюю губу, сосредоточенно слушал оправдания – данник, едва шевеля губами, показывал рукой за спину. Миша напряженно размышлял, как бы более естественно, между делом, оказаться на месте назревающей расправы.

Мимо неслышно прошла горничная в короткой униформе с белым передником. Миша немедленно обратил свой взор на пуговицы своей рубашки, чтобы его не заподозрили в шпионаже. Перебирая пуговицы, сам удивлялся – что-то Голубая Молния медлил. По рассказам, раньше он столь долго не терпел.