Лозунги:

8. «Переходите к немцам и поддержите немецкие войска, среди которых уже сражаются ваши братья в одних рядах германских вооруженных сил».

9. «Да здравствуют свободные кавказцы в союзе и под защитой Великой Германской империи Адольфа Гитлера!»

Проект документа вызвал резкие возражения Розенберга. Особенно п. 9, в котором будто бы провозглашалась свобода для кавказцев. Розенбергу удалось, очевидно, убедить Гитлера в ошибочности этого лозунга[91].

Однако в сентябре 1942 г., когда немецкие армии вышли к Кавказу, в Берлине было решено пойти на создание местного марионеточного управления и в целях пропаганды допустить использование таких терминов, как «свобода», «независимость» и «сотрудничество».

В отличие от оккупированных территорий Центральной России, на Кавказе не был введен принудительный труд. Так как район Кавказа оставался оперативной зоной, власть осуществляло военное командование. В одном из приказов командующего 1-м танковым корпусом фон Клейста от 15 декабря 1942 г. предписывалось относиться к населению «как к друзьям», не чинить препятствий горцам, если они захотят ликвидировать колхозы (почти на всей остальной оккупированной территории гитлеровцы предпочитали сохранить колхозы как хозяйственные единицы для облегчения выкачки продовольствия и сырья для германских военных и хозяйственных нужд); разрешить вновь открыть храмы всех религиозных вероучений; уважать частную собственность и платить за реквизированные товары; добиться «доверия народа» путем «примерного управления»; разъяснять причины строгих мер, затрагивающих интересы населения; особенно уважать «честь женщин Кавказа»[92].

Издавая этот приказ, Клейст добивался создания спокойного тыла для германской армии на Кавказе. Ее положение по мере установления перевеса советских вооруженных сил над германскими в битве под Сталинградом становилось все более опасным.

Посмотрим теперь на положение в некоторых районах Северного Кавказа, занятых осенью 1942 г. немецкой армией.

В те дни, когда Красная армия, стремясь оторваться от противника, быстро отходила от Ростова-на-Дону к Главному Кавказскому хребту, нередки были случаи, когда между отходом частей Красной армии и приходом немцев проходило несколько дней – дней фактического безвластия. Власть мог взять на себя любой.

Так и случилось в центре Карачаево-Черкесской автономной области Микоян-Шахаре. Сам себя назначил городским головою бывший учитель М. Кочкаров…

Карачаевская автономная область входила в состав Ставропольского края РСФСР. Она была образована 12 января 1922 г.

К России Карачай был присоединен в 1828 г. Карачаевцы не раз выступали с оружием в руках против колонизаторской политики царской России. Постоянное угнетение карачаевцев со стороны царских властей привело в начале 70-х годов прошлого века к сильному движению за переселение в Турцию.

После Октябрьской революции жизнь на Кавказе, в том числе и в Карачае, начала быстро перестраиваться. К моменту создания Карачаевской автономии карачаевцев насчитывалось 57 801 чел., и они составляли 85 % населения области[93]. Их численность непрестанно возрастала и в 1939 г. составила 70,9 тыс. чел. Однако удельный вес карачаевцев среди населения области значительно поубавился, до 28,8 %[94], в то время как количество русского населения стремительно возросло как в абсолютных цифрах, так и процентном отношении.

В 1926 г. русских в области насчитывалось 2916 человек[95], а в 1939 г. 119,8 тыс. чел.[96] По отношению ко всему остальному населению области русское население за это время увеличилось с 4,5 % до 48,3 %