Представим себе на минуту, что в книгах упоминалась бы национальная принадлежность всех без исключения лиц, сотрудничавших с оккупантами. Вот, к примеру, как выглядел бы текст (факты почерпнуты из книг советских авторов, мною вставлена национальность):

До русского Грузинова феодосийским бургомистром был русский Анджеевский. Ближайшими подручными Грузинова были бывшие русские дворяне Пежемский, Колдаев, Миклашевич и украинец Скрипка.

Среди полицейских Крыма: татарин Усейн Измайлов, татарин Черман Сеит Мемет (Алуштинский район), начальник полиции Евпатории русский Салмин Федор Иванович, уроженец станицы Вознесенской Лабинского района Краснодарского края. Полицмейстером Севастополя был дезертир русский Корчиминов-Некрасов, инициатор и непосредственный руководитель массовых уничтожений советских людей в Севастополе.

Назовем имена бургомистров крупных крымских городов во время немецко-фашистской оккупации: Симферополь – Севастьянов, Севастополь – Супрягин, Керчь – Токарев, Феодосия – Грузинов, Ялта – Мальцев, Карасубазар – Эруджепов.

Видный партизанский деятель И. Генов пишет в своей книге:

Особенную жестокость проявляют Василий Задависвечка, старший полицейский Браздниц и полицейские Иван Шарко, Семен Жаткевич и некоторые другие[80].

Представим себе, какие раздались бы крики возмущения (справедливые, конечно), если бы постоянно подчеркивалась национальная принадлежность изменников, коллаборантов и пр.

Культивирование недоброжелательства, подозрительности и в конечном счете ненависти к крымским татарам, равно как и к другому любому народу, по нашим писаным законам является преступлением. Однако не было еще случая, чтобы за такое преступление кто-нибудь поплатился.

Крымские татары участвовали в войне против гитлеровской Германии в той же степени, в какой и другие народы СССР. Примерная цифра мобилизации колеблется для времени Отечественной войны около 24 %. Следовательно, такой же процент татарского населения Крыма находился в рядах Красной армии, имея в виду, конечно, мужчин, призванных в советские вооруженные силы, начиная с осени 1939 г.

Крымские татары принимали активное участие в партизанском движении. Так, согласно списочному составу, составленному командиром 8-го партизанского отряда М. Алиевым, проживающим в настоящее время в Кировобаде (Азербайджанская ССР), в его отряде было всего 138 чел., из них: русских – 48, крымских татар – 38, азербайджанцев – 28, украинцев – 13, армян – 5 и др. национальностей по 1.

Из трех действовавших в Крыму партизанских соединений в двух комиссарами были крымские татары; комиссары – крымские татары были также в двух бригадах из 7 и в 10 отрядах из 28. Несколькими партизанскими отрядами командовали также крымские татары. Например, Третьим красноармейским партизанским отрядом командовал Абляз Аэдинов, командиром Балашевского партизанского отряда был погибший в бою в январе 1942 г. Гафар Газиев. Главным образом из крымских татар был сформирован Судакский партизанский отряд (командир – Эмархан Юсупов, комиссар – Абляз Османов)[81].

Как поступали гитлеровцы с попавшими в их руки партизанами – крымскими татарами, показывает расправа над партизаном Курсеитовым Сейдели. Его труп был обнаружен партизанами недалеко от Колан-Баира. «Весь израненный, в кровоподтеках, он висел на дереве. На груди у него была вырезана красная звезда и висела записка: „Так будет поступлено с каждым партизаном“»