– В Рязани все не то попадалось, а здесь прямо то, что надо. Я влюбился.

– Иди ты! – не поверил Завьялов.

– Сам иди, – огрызнулся Ваганов.

Таня неожиданно вернулась.

– Таня, где ты была?

– Выходила пройтись. Юра, ты меня одну здесь больше не оставляй: я боюсь. Ты ушел, и я за тобой.

Ваганов крепко прижал Таню к себе.

– Это Зурват виноват, да? Он тебя достал?

– Да. Он пытался приставать ко мне. Я увернулась и ушла, он хотел меня догнать, но я не обращала внимания. Тогда он отстал.

– Я тебе воды принес.

– Спасибо.

– Если узнаю, что ты к ней пристаёшь, убью, – пригрозил Ваганов Бесланбекову.

Назавтра Ваганов явился к Завьялову прямо с утра.

– Чему обязан столь раннему визиту? – дружелюбно спросил Валерка.

– Валек, ты мне свой ствол не одолжишь?

– Тороплюсь, аж вспотел! На кой ляд он тебе? Хочешь кого-то завалить? Кого?

– Не завалить, а просто напугать. Бесланбекова.

– Да? А может, Толяна? Вы вчера больно долго за водой ходили, и я знаю, почему. Это ведь ты его «обул», да? Зачем?

– Захотелось.

– Значит, Толян правильно на тебя подумал. И теперь ты решил свести с ним счеты. Или замочить обоих – его и черного?

– Мокруха здесь ни при чем.

– Япона мать, Ваганов, ты меня за лоха держишь или сам такой?

– Все с тобой понятно, я отваливаю.

– И запомни, – бросил Завьялов на прощание, – если ты мне понадобишься, я тебя сам найду и обеспечу оружием. А мое мне самому нужно. К тому же светить мою «волыну» не надо.

У Валерки зазвонил телефон. Он ответил и после этого стал собираться.

– Некогда мне с тобой толковать, меня в Рязань вызывают.

Завьялов прибыл в Рязань в обед. Встретил его там Сёва – наркокурьер «Черного льва». Сёва поведал, что им собираются поставить свежий наркотик и что в Рязань готовится приехать сам поставщик – Слива из Средней Азии. Завьялов должен его принять.

– Требует – примем, – ответил Завьялов. – Братва в «Первомайском»?

– Да.

– Пойду Ксюху проведаю.

Отель «Первомайский» на одноименной улице еще в 91-м году принадлежал государству, а через два года он перешел в лапы «михневцев». Якобы бандиты выкупили этот отель у городских властей и сделали из него бордель. Здесь жили и работали те самые проститутки, которыми банда завладела еще при Михневиче. Пленные проститутки были здесь рабынями. За свою позорную работу они не получали ни гроша, потому что все деньги всегда уплывали в карманы бандитов. Следил за женщинами Кардинал, он же подгонял им клиентов, часто иностранных, потому что они богаче.

Рабынь было десять. Из отеля они не имели права без разрешения Кардинала никуда выходить, потому редко дышали свежим воздухом. О побеге же им оставалось только мечтать. Но даже за самую жестокую провинность путану убить не могли, иначе тогда бы бандиты потеряли прибыль.

Самой старшей над путанами была тридцатидвухлетняя Ксения. Из себя она женщина красивая, но красивее была самая младшая путана Люба. Люба занялась своим ремеслом еще подростком, когда ушла из дома и стала искать средства к существованию. Она была и самой дорогой, потому что имела особенность пред работой делать клиенту хороший массаж и поить его фруктовым коктейлем для разрядки. Больше так никто не умел.

Завьялов, столковавшись с Сёвой, забежал в отель поздороваться с Ксюшей. На третьем этаже он столкнулся с невысокой, крашеной в рыжий цвет Любой.

На щеке под глазом у нее сиял здоровенный «фонарь», скупо сочетавшийся с ее фиолетовым халатом. Вообще-то в правила ганстеров не входило интересоваться, что произошло, но добрая душа Валерка не сдержался и тормознул Любу:

– Ого! Кто это тебя так?

– Шеф, – тихо ответила та и побежала, пряча лицо. Завьялов слышал, как она заплакала.