– Что случилось? – с некоторой опаской, как ей показалось, глянул на неё Игнат.

– Опять взлом. Теперь «Фортуна». И снова оставили медведя.

– И ничего не взяли? – не то спрашивая, не то утверждая уточнил он.

Валерия молча развела руками.

– А что полиция?

– Полиция, – невесело усмехнулась Меркулова. – Если полиция сейчас повытаскивает на свет все дела минувших дней, представляешь, что будет? Слухи, жёлтая пресса… Станет модно обходить меня за тридевять земель.

– Перестань. Даже если они это выудят, не обязательно информация просочится в массы.

– Да обязательно, обязательно. И мамульке сообщат, – Валерия запрокинула голову, вымученно хохотнула. – Она, конечно, невыносимый человек, но мне, кроме неё, вообще некого любить. Нельзя, чтобы ей сказали. А меня сегодня так расспрашивали! Почему-то они считают, что все истоки должны быть на заре бизнеса. Будто девяностые – это приговор. Они обязательно будут всё выяснять. Как всё начиналось, откуда я взялась, с кем работала, как жила.

– А ты не думаешь о том, кто это на самом деле сделал? – задумчиво произнёс Игнат.

– На самом деле? – рассеянно переспросила Валерия, с недоумением огляделась, только сейчас заметив, что они до сих пор стоят в прихожей. В глубоком молчании она скинула шубу, дождалась, пока Игнат устроит её сапоги под батареей.

Забравшись с ногами на диван, она снова повторила:

– На самом деле? Не знаю, как-то мне уже неважно. Всё равно, по сравнению с тем, что скоро может разразиться, это чепуха.

– И всё-таки, – гнул своё Игнат. – Кто-то это сделал. И, очевидно, с какой-то целью. Первый раз ещё можно было принять за хулиганство, но теперь… Второй случай, и снова твой магазин – значит, дело всё-таки в тебе. И ещё: почему их не запечатлели камеры наблюдения?

– Боже, ну Игнат, какие, к чёрту, камеры!? – взвыла Лера. – У меня одна бутафория, ты же в курсе!

– Вот! Я в курсе. А ещё кто? Ты подумай сама, Лера, твои муляжи висят у всех на виду, кто бы стал перед ними громить витрину? Только тот, кто в курсе дела.

– Не факт, – помолчав, отозвалась Меркулова. – Мы же не знаем, может, он просто замаскировался. Ну, там, чёрный плащ, чулок на голову…

– И как бы он в таком виде потом мог скрыться? Сама подумай, сигнализация срабатывает от первого удара, а надо ещё расчистить себе путь, чтобы не порезаться, поставить эту игрушку и скрыться из виду. Охрана появляется максимум минут через десять. Мало времени, Лер. К тому же, в такой ситуации невозможно не нервничать, а это тоже не способствует переоблачению.

– Хватит уже! – нервно дёрнулась Валерия. – И так было хреново. Ты понял, что ты мне сказал? Кто-то из тех, кого я знаю, кому более-менее верю, с кем каждый день разговариваю, проворачивает какую-то непонятную, невообразимую интригу! Против меня.

Последние слова прозвучали жалобно, недоумевающе.

– Лер, – Игнат осторожно погладил поникшую усталую голову. – Так бывает. С этим ты ничего не поделаешь.

– Кто? – вскинулась она. – Вот кто это? Мне теперь что, весь штат менять?

– А что, весь штат в курсе?

– Думаю, да. Я, конечно, никому не докладывала, но это такое дело… Администраторы, само собой, знают, Юлька знает – уже шесть человек. Конечно, все!

– Лера, а кто у тебя эта Юлька?

Валерия неопределённо повела рукой, вздохнула.

– Официально – управляющая, это теперь уже, чтоб зарплату повысить, раньше была администратором в «Фортуне». Но вообще, Юлька – это всё! Без неё мы бы зависли на уровне середнячков.

Она осеклась под мрачно-задумчивым взглядом.

– Вы дружите?

– Ну, не то чтобы… Общаемся, конечно, иногда и не о работе. А что?

– Ничего-ничего, – успокоил её Игнат. – Просто, как вариант. Знаешь, ты для начала посвяти следователя в наши размышления о камерах. Пусть ищут в настоящем времени и среди реальных людей.