Томилин попытался выстроить планы на вечер, отгоняя от себя грустные мысли. Впрочем, вариантов особых не было. У Людки приехали родители из Новгорода. А так как далеко идущих планов (по крайней мере, у него) в их отношениях не было, то и преждевременное знакомство с ними не предполагалось. Просидеть весь вечер одному дома перед телевизором тоже особого желания не было. Остаётся один вариант. Всё равно к пяти надо забежать к Колесникову, а там и до ребят из убойного недалеко. Рука потянулась к телефону…

Ровно в шесть вечера Томилин подкатил на видавшей виды «девятке» к райотделу полиции. Заходя в здание, он обратил внимание на молодого лейтенанта, нервно курившего у входа. У парня аж руки тряслись. Томилин зашёл в «дежурку» и перебросился парой фраз с находившимися там полицейскими. Сержант Петраков сказал, что Колесо, то есть майор Колесников, всё сделал и ждёт Серёгу у себя в кабинете. Томилин поднялся на второй этаж. Не доходя метров десять до кабинета, где располагались оперативники, находившиеся под началом майора, он услышал недовольный голос Колесникова. Приоткрыв дверь, Сергей заглянул в кабинет:

– У вас тут что: оперативка или политинформация? Вас на соседней улице слышно.

– Проходи, Томилин, не остри, – ответил Колесников. – Пусть все знают, какие кадры нам страна поставляет!

Помимо двух еле сдерживающих смех оперативников, расположившихся на стульях около окна, присутствовали лишь майор и молодой лейтенант, с которым столкнулся на входе Томилин. Тот сидел на стуле у двери и, не смея поднять взгляд на разъярённого майора, смотрел в пол.

– Полюбуйся! – картинно проведя рукой в сторону парня, продолжил Колесников. – Наша смена! Люди другой формации! Новое поколение сыскарей, «выбирающих Пепси»!

– Да чего он натворил-то? Ты так орёшь, что он у тебя сейчас родить может вопреки законам природы!

– Он нет, а вот жена его, которая на восьмом месяце беременности, точно родит, когда он ей счёт с пятизначной цифрой покажет!

– Всё, – не выдержав и рассмеявшись, сказал один из оперативников, вставая со стула, – я сейчас могу концы от смеха отдать, а у меня, между прочим, ещё пять дел нераскрытых!

– И я тоже, пожалуй, пойду, – сказал второй оперативник, улыбнувшись и последовав его примеру. – А ты, Том, послушай. В кино ходить не надо!

Когда за ребятами закрылась дверь, Колесников продолжил, обращаясь к Томилину:

– Ну посмотри на него! Ты думаешь, что это лейтенант полиции? Не-е-е-ет, это БЭТМЕН! Думаешь, его к нам прислали в бумагах рыться да улики собирать? Не-е-ет! Его прислали зло побеждать и мир спасать! Притом там, где его никто об этом не просит!

– Что он такое, в конце концов, совершил-то? – прервал Сергей тираду майора.

– Совершил? Не совершил, а совершал! В течение двух месяцев, как его прислали, уже шестой ляп! И на этот раз уже не ляп, а ля-пи-ще!

Не веришь? Пожалуйста! Доблестный начальник нашего «всеуважаемого» ГИБДД, полковник и, между прочим, о-о-очень заслуженный человек, решил своей юной знакомой подарочек небольшой сделать. Машинку подарить. Пятый «БМВ». Имеет он право на старости лет в благотворительность поиграть? Сказал полковник законной супруге, что у них план-перехват объявили и он, типа, своих бойцов контролировать должен. А сам к подруге: подарок же обмыть надо, а то ездить не будет. Это же примета русская, никуда не денешься. А там, слово за слово, пока о поэзии поговорили, «Хванчкары» пригубили, – глядь, а на дворе уже ночь. Вот и заночевал. А утром вышли – на тебе! Машины нет, как, впрочем, и остальных рядом припаркованных. Подруга – в слёзы! Её понять можно: игрушку только подарили и сразу отобрали. Полковник в гневе давай своим названивать. А там выясняется, что это фирма, работающая по договору (и, кстати, на сына полковника зарегистрированная), тремя эвакуаторами все машины на штрафстоянку вывезла. Он сыну звонит: «Что за беспредел! Тут сто лет машины ставят, здесь никаких знаков и в помине не было!» А сын отвечает: «Батя, всё в порядке, все машины в неположенном месте стояли – вот и фотографии их есть на фоне запрещающего знака, всё в рамках закона, так что не волнуйся».