– Сколько тебе лет? – неожиданно спросил он.

Я опустила глаза, в результате нехитрых подсчетов переводя короткие земные года на время этого мира. Получалось совсем мало!

Но ответила я честно:

– Пятнадцать.

От моего ответа он даже отшатнулся, как будто ударили его.

Надолго воцарилось молчание.

– По меркам моей расы я совершеннолетняя, – не могла не добавить я.

Так, на всякий случай. Еще не хватало мне опекуна для полного счастья.

Это, кажется, не слишком помогло, повелитель Араниэль все еще был в глубоком шоке.

– Ты лжешь, в пятнадцать невозможно быть совершеннолетней! – наконец, с видимым трудом, выдавил из себя он.

Тяжело вздохнув, я повторила ту самую клятву, которую давала ему в первый день в этом мире.

После чего предельно честно сказала:

– Мне пятнадцать по вашему летоисчислению, и я совершеннолетняя. По сравнению с азари моя раса короткоживущая.

И сколько вы живете? – он отвернулся, скрывая от меня выражение своего лица.

– Пятьдесят лет.

Показалось, или он дрогнул?

Стоял долго, уже совсем стемнело, когда он двинулся в сторону выхода из сада, и я привычно последовала за ним.

Примерно шагов через десять он сказал в сторону:

– Проводи призванную в ее комнаты.

После чего он свернул в другую сторону и быстро скрылся из виду.

Из кустов вынырнул мой сопровождающий.

Ясненько, вот кто сдал повелителю про наши посиделки с Тинтуриэлем.

Правда, примерно этого я и ожидала. Ну какая из меня повелительница? Я им тут всем, кроме Тинтуриэля в пра-, пра– и еще десять раз «пра», правнучки гожусь…

Араниэль.

Я шел, сам не глядя куда…

Ноги занесли меня в места уединения моей юности – лабиринт переплетения ветвей в кронах деревьев.

Как давно я тут не был?

Очень давно…

Невозможность смириться со скорой смертью призванной повергла меня в шок.

Кажется, вот оно – решение проблемы, подождать каких-то тридцать пять лет…

Миг в жизни азари…

И все решится само собой, я вновь стану свободным…

Но, надо признать, я не справлялся с этими новыми чувствами, что проснулись во мне после обряда…

Богиня, каким же я был глупцом!

Как можно было принять это дитя за взрослую? Меня обманули ее взрослое тело и здравомыслие. Для своего возраста она вела себя образцово и благоразумно, хоть я и улавливал по нашей связи отголоски грусти и тоски с ее стороны.

Когда вернулся сын, все стало очевидно.

Глядя на этих двоих рядом, невольно подмечаешь схожесть в поведении: порывистость, несдержанность, неумение скрывать чувства.

Но пятнадцать! Это уже слишком!..

С другой стороны, это уже много, если осталось всего тридцать пять…

Я шел и шел прочь от великого древа, намеренно стремясь пересечь невидимую черту.

Хотел ощутить боль, желал ее, в стремлении наказать самого себя.

Довольно извращенное желание, но я хотел, чтобы эта боль стала моим помощником, встряхнула и позволила как можно быстрее прийти в себя.

Так мало времени!

Очень неприятное и непривычное чувство для того, у кого всегда была вечность в запасе…

Взбежав по ветвям на верхушку очередного дерева, я поднял глаза к небу.

Непонятно, видение это, посланное богиней или порождение моего воспаленного мозга, но я внезапно увидел, что будет через тридцать пять сезонов…

Она лежала, утопая в белых цветах, а я стоял над ней, не в силах наглядеться в последний раз. Бутоны и лепестки падают сверху, пока не скрывают ее тело полностью, потом черед земли. Под напором магии, почва проседает, и я кладу семя белого дерева напротив ее сердца, поливая живой водой священного озера и слезами…

Что?..

Я провел рукой по лицу, ощущая влагу под пальцами.

Как нелепо…

Не прощу себе сегодняшнему ни единого удара сердца, потраченного впустую!