Когда я стала подростком, я обклеила всю комнату различными постерами с музыкантами и любимыми фильмами. Розовый исчез. Из мягких свинок у меня осталась только одна. Как маленький страж моего ушедшего совсем еще детского периода.

Когда я поступила в универ, из комнаты исчезли постеры и появились полки с книжками и пробковая доска, на которую я нацепила гирлянду и фотографии, сделанные на полароид.

Всё то же самое случилось и с моей комнатой, расположенной в доме мамы и Марка. Мне нравились эти перемены. Нравилось, что родители им не препятствовали. Они, безусловно, направляли меня, воспитывали. Но делали это так аккуратно, что я никогда не выступала с протестами и не устраивала разгромные скандалы в тот период подростковой жизни, когда гормоны просто сносили голову.

Быстро ополоснувшись в душе, я переоделась (к тому моменту мои вещи уже доставили) и удобно устроилась в кровати. Написав короткое сообщение матери о том, что я уже у папы, отложила телефон и через несколько минут не просто заснула, а буквально отрубилась.

Мне снилась какая-то чушь. Я ничего толком и не запомнила, только неприятное чувство, что преследовало меня. Оно было похоже и на страх, и на тревогу, и даже на панику. Резко распахнув глаза, я почти сразу же села в кровати, а затем облегченно выдохнула, осознав, что всё неприятное осталось во сне.

Всему виной была смена часовых поясов. У меня немного гудела голова, но я всё равно твердо для себя решила, что она не помешает мне сегодня насладиться праздником.

Достав из-под подушки смарт, я с удивлением отметила, что проспала почти целых семь часов.

Встав с кровати, я подошла к окну и заметила, как рабочие оперативно подготавливали весь задний двор к грядущему празднику. Одна группа развешивала гирлянды, другая занималась фонтаном. Помимо этого, расставлялись маленькие аккуратные столики, стулья и мягкие бескаркасные кресла. Судя по всей этой бурной деятельности, гостей было приглашено немало.

Мой желудок внезапно заурчал и отвернувшись от окна, я почувствовала, что страшно проголодалась. Я не была уверена, что дотерплю до праздника, поэтому решила по-быстрому что-нибудь перехватить на кухне.

— Ты уже проснулась? — услышала я приятный голос Александры, когда, нырнув в холодильник, решала, что выбрать: фрукты или что-то более питательное.

Достав из нижнего отсека банан, я захлопнула дверцу.

— Да. Думала, что посплю час или два. Если бы не дурной сон, то рисковала проснуться только к завтрашнему утру.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — как мне показалось, Саша искренне забеспокоилась.

— Всё отлично, — беззаботно ответила я и принялась чистить банан.

— Я очень рада, что у тебя получилось прилететь именно сегодня. Это очень для меня важно. Папа тебе, наверное, уже успел рассказать, как я волновалась.

— Успел.

— Так и знала, — аккуратные губы Саши изогнулись в нежной мягкой улыбке. — Я и сейчас немного волнуюсь на самом деле. Всё-таки ты его дочь, его семья и мне тоже хочется стать частью вашей семьи. Ну знаешь, мачеха, падчерица и тому подобное. Мне эти слова совсем не нравятся. В общем, сама понимаешь, — Саша пожала плечами, и я заметила, как слегка порозовели ее щеки.

— Мне кажется, что у нас был неплохой старт. И сейчас всё развивается…хм… ровно. Я спокойно отношусь к тому, что мои родители живут порознь. Поэтому никаких предубеждений с моей стороны уж точно не последует.

— Я очень рада это слышать, — оживленно ответила Саша. — Мне нужно еще много чего успеть сделать. Пусть это и мой день рождения, но я не привыкла бездельничать. Извини. Встретимся чуть позже, идет?