Если бы не нюанс с обрывом, то вся эта ситуация с вечерним пикником могла показаться вполне романтичной.

Когда Андрей опустился рядом со мной, я непроизвольно выпрямилась и почувствовала себя натянутой до предела струной. Пусть вид был и завораживающим, но полностью отвлечь меня от происходящего он всё же не мог.

— Я не буду с вами спать, — выдала я на одном дыхании и сжала руки в кулаки.

Андрей неторопливо вынул из сумки несколько различных сэндвичей, нарезанных треугольниками и аккуратно завернутых в пищевую бумагу.

— Для этих целей у меня есть соответствующая компания, — ответил он таким тоном, словно тема была вовсе не интимной, а… касающейся, к примеру, работы.

— Раз так, тогда зачем вы меня пригласили на ужин? — переждав, когда схлынет первая волна обжигающего стыда, задала я вопрос, который меня действительно интересовал.

— Потому что захотел. Ты с чем предпочитаешь бутерброд: с лососем или индейкой?

Такая невозмутимость со стороны Андрея должна была меня как минимум успокоить, но лишь сильней насторожила.

— Наше общение сразу не заладилось. После такого люди, обычно, предпочитают больше никогда друг с другом не встречаться.

— Мне нравится решать сложные задачи, — пожал плечами Андрей. — Так что насчет вкусовых предпочтений?

— С лососем, — буркнула я и забрала протянутый мне сэндвич. — Каким образом наша встреча должна помочь папе решить проблемы на работе?

Получив ответ на свой главный вопрос, который, в сущности, ничего не менял, я решила задать и те, что тонкой цепочкой последовали за предыдущим.

— Наша встреча не касается работы Игоря, — спокойно ответил Андрей. Он знал о проблемах, но я понятия не имела: хорошо это или плохо. — Поэтому ситуацию не усугубит ни с какой стороны.

— Вы таким образом развлекаетесь? — я осторожно развернула свой сэндвич.

Большую часть дня из-за леденящего душу волнения я провела без единой крошки во рту. А этот сэндвич источал настолько вкусный аромат, что аппетит проснулся сам собой.

«Хоть какой-то должен же быть толк от этой встречи», — подумала я и без угрызений совести откусила небольшой кусочек от сэндвича. Вкус оказался таким же шикарным, как и запах.

— Каким это «таким»?

Я была уверена на все сто процентов, что Андрей всё прекрасно понял, но зачем-то решил продолжить эту странную игру.

— Вынуждать девушек, которым вы неприятны, встречаться с вами.

— Вынуждать? — Андрей снял очки, подцепил их за край круглого воротника на своей футболке и заулыбался.

— А как еще это назвать?

Андрей внимательно посмотрел на мои запястья, щиколотки и шею. От его такого взгляда у меня кожа вмиг покрылась мурашками.

— Что-то я не вижу наручников и деревянных колодок на тебе. Да и ошейника с длинной цепью — тоже. И надзирателя рядом нет. И обручального кольца, в частности.

— Принуждать можно не только с помощью всех этих средневековых шуточек, — я откусила еще кусочек.

— Знаю.

Спокойствие и невозмутимость Андрея не просто удивляли меня, а даже немного начинали раздражать. Я снова почувствовала себя куклой, над которой в тени возвышался опытный кукловод и незаметно дергал за ниточки. А я, глупая неопытная кукла, наивно продолжала думать, что полностью контролирую и себя, и ситуацию.

— Я не верю в отсутствие ваших скрытых мотивов, — выдала я почти так же резко и на одном дыхании, как и то свое признание о нежелании ложиться в постель этого мужчины.

— А я не верю в бога, а кто-то — наоборот — верит. И кто из нас двоих прав?

— Почему вы увиливаете от ответов?

— Потому что не было вопроса. У меня нет привычки драть себе глотку, чтобы что-то кому-то доказать. Если хочешь верить в мои скрытые мотивы — верь.