Из всех предметов я больше всего на свете не любила уроки испанского. Их вел настолько строгий учитель, что всякий раз, когда я выходила к доске, у меня просто подгибались коленки и леденели руки.

Мистер Парсонс требовал стопроцентной отдачи на своем уроке. Он задавал много домашки и просто терпеть не мог ошибки, даже самые незначительные. Каждый его урок начинался с опроса, чаще устного, иногда бывал и письменный. Тяжелый взгляд из-под очков мистера Парсонса меня и всех моих одноклассников буквально пригвождал к месту. Он был, несомненно, очень умным человеком и профессионалом своего дела, потому что испанский благодаря ему, я всё-таки выучила.

Тем не менее его давящая энергетика, строгость и нетерпимость, когда ученик медлил с ответом, временами очень сильно пугали.

Я давно перестала быть той маленькой Эвой, которая до ночи могла штудировать учебник по испанскому, чтобы на следующий день с колотящимся сердцем на одном дыхании выдавать все необходимые ответы мистеру Парсонсу. И всё же я ощущала то уже давно позабытое волнение, от которого даже становилось немного дурно.

С минуты на минуту должен был подъехать Андрей. Я судорожно прокручивала в голове все те слова, что мне сказала за завтраком Саша, но легче всё равно не становилось. Мне с трудом верилось в то, что один простой ужин был способен помочь отцу. Это так не работает, иначе папа всю жизнь не в офисе сидел, а по ресторанам разъезжал, чтобы развить свой бизнес до тех масштабов, которых он в последствии достиг. Но в то же время я всё равно имела очень отдаленное представление о том, как вообще строится бизнес. Может, ужин и вправду владел какой-то особенной магической силой?

Стиснув дрожащими пальцами ремешок на своей сумочке, я выдохнула и еще раз напомнила себе, что ни под каким предлогом не окажусь в постели Андрея Немировича. Ни под каким. Точка. Он захотел, чтобы я поехала с ним на ужин? Хорошо. Но ни на что большее я в жизни не соглашусь.

Когда я услышала тихий гул автомобильного двигателя, волнение сразу же усилилось. Причем настолько, что даже голова слегка закружилась. Приказав себе успокоиться, я уверенной походкой направилась в сторону прибывшей машины, из которой тут же вышел Андрей.

Он был одет просто, но в то же время с непринужденным намеком, что всё же владеет вкусом. Темные джинсы сидели на нем идеально, тут уж не поспоришь. Серая классическая футболка подчеркивала широкий разворот плеч и плоский живот. Сняв солнцезащитные очки, Андрей внимательно посмотрел на меня.

Я надела мягкую тонкую водолазку черного цвета и строгие брюки с завышенной талией в крупную черно-белую клетку. В таком наряде можно было смело отправиться на собеседование в солидную компанию или на деловые переговоры, но уж точно не на свидание. Я для себя четко решила, что наша встреча с Андреем не имеет никакого отношения к свиданию и любому другому романтическому флеру. Поэтому не видела никакого смысла наряжаться в ультракороткое платье, обувать туфли на тонкой шпильке и кокетливо улыбаться, стреляя глазками.

Губы Андрея слегка изогнулись в ухмылке, когда он рассмотрел мой наряд. У меня создалось стойкое впечатление, что этот человек правильно считал мой посыл, который, впрочем-то, ничуть его не удивил.

Волнение ослабло, и я тут же почувствовала уже знакомые волны уязвимости, что нахлынули на меня разом со всех сторон.

«Чёрт, такое ощущение, будто я для него какая-то открытая книга», — пронеслась в моей голове недовольная мысль.

— Выглядишь бескомпромиссно, — отметил Андрея, опустив локти на ребро открытой дверцы.