– Да, этот хваленный Совет ждал тебя, – презрительно фыркнула Арделия, заработав от Изабелл испепеляющий взгляд: о Совете редкая первая ведьма могла высказаться хоть сколь-нибудь уничижительно.

– А в чем соль конфликта? – снова уточнила Ива: – Ну вот я здесь и что дальше? Вот бабушка вернулась и, судя по всему, не очень-то на хорошей ноте с вашим Советом рассталась… В чем причина?

– В чем причина моего побега? – усмехнувшись, спросила Арделия: – О, Ивушка, поверь мне, жить по законам Совета тебе совсем не понравится: да, он дает невиданное могущество, но за это могущество он взимает плату. Совет Матриархов – это и закон, и суд, и исполнение наказаний в одном лице. Все первые ведьмы ныне живущие и появляющиеся здесь на свет, обязаны подчиняться его законам, а иначе ждет наказание. Вступив однажды в Совет, ты уже больше никогда не сможешь из него выйти: круговая порука, если хочешь. Как видишь, я из него вышла с боем, а теперь тебя – наследницу моей крови – пытаются в него затащить, чтобы вернуть на круги своя. Вопрос в другом: ты этого хочешь?

Вопрос сам собой повис в воздухе и Ива, ни секунды не раздумывая, ответила:

– Нет, не хочу. Моя обычная жизнь в качестве сыскной уполномоченной вполне меня устраивает. У меня тут вон своя семья образовалась… Нет, не хочу и не пойду в Совет.

– Ну ты прям застращала ее, – фыркнула Изабелл, закатив глаза: – Совет не такое зло, как тебе его описала Арделия, но и не значит, что там сплошные сахарные пони и радуга… Да, есть определённые обязательства, но это совсем не мешает вести свою обычную жизнь.

– Ага, совсем не мешает, – резко качнула головой Арделия: – Тебе Ива же нравится работать в Норфолке? Вступишь в Совет – попрощаешься со всем, что дорого. Это жизнь с чистого листа, с полного нуля, ты сжигаешь все мосты и остаешься здесь совсем одна в этом камерном мирке с гадюками из Совета.

– Арделия!

В воздухе повисло тягостное и напряженное молчание, Ива же сидела совершенно спокойная, словно каменное изваяние, не обращая внимание на нарастающую перепалку. Затем она, встав с дивана, также спокойно проследовала наверх, по пути словив два удивленных взгляда: Изабелл и Арделия невольно переглянулись. Новые удивленные взгляды она поймала, когда спустилась в холл с рюкзаком за плечами и в одежде, в которой была в первый день приезда.

– Опоздаем на поезд, – сухо произнесла Ива, стоя в абсолютной тишине посреди огромного холла. Ни одна из бабушек ни нашлась, что сказать, а лишь Арделия достала билеты из сумки и протянула один Иве:

– Поезжай одна. Думаю, погощу еще пару дней. Давно не виделись…

Последняя фраза была обращена к Изабелл, которая лишь хмыкнула, но все же встала тоже, чтобы проводить Иву. По полю и в лесу до самой станции они шли в полном молчании: что Изабелл, что Арделия ожидали от Ивы больших эмоций, но никак не скупую просьбу проводить до станции. Обе были готовы к буре, но вместо нее получили спокойствие и сухость на эмоции. Когда они по очереди обнялись с Ивой, сказали напутственные слова и сама она исчезла внутри вагона, то Изабелл невольно произнесла:

– Не перегнули ли мы палку…

– Хотела бы я тоже это знать, – вздохнула Арделия, а Изабелл лишь хмыкнула и произнесла:

– Самопожертвование все еще в моде… Ну надо же.

Ива ехала в поезде, прикрыв глаза: бабушка купила билет в обычное купе и теперь соседи играли в нарды, попивая чай, принесенный проводницей, а Ива лежала на верхней полке, удобно расположившись и закрывшись от соседей ролль-ставней, сделанной под общую стилистику поезда. В голове сложился паззл и был он далеко не самым однозначным: приезд Арделии означал только одно – она пожертвовала собой ради счастья и свободы внучки, вернувшись в Совет. Все ради того, чтобы Иву не затащили туда и не заставили жить первая ведьма.