– Ты будто бы состоишь только из магии? – завороженно проговорила Ива, пытаясь коснуться длинных кривых пальцев, но в одно мгновение концентрация потерялась, как и существо испарилось.

– Для физического взаимодействия пока рано, – отозвалась за спиной Валери, а Ива ощутила как по спине стекают капли пота и наваливается усталость.

– Она… Она магия? И она недовольна, что нас прервали. – отозвалась Ива, резко оборачиваясь на Валери, которая смерила ее странным, но труднообъяснимым взглядом.

– Можно сказать и так, но это не совсем правда. Что она такое, объясню немного позже, когда ты освоишься. И поверь, она бы хотела тебя коснуться, но пока рано. Я не знаю, как бы ты это смогла вынести, если такое простое общение тебе с трудом далось.

Отражение лишь ухмыльнулось и качнуло головой, внимательно глядя на Валери сквозь плечо Ивы.

– А ее можно как-то назвать? – неожиданно спросила Ива, на что Валери ответила:

– Обычно – нет. Если ты как-то назовешь ее, то велика вероятность, что кто-то еще может узнать твое истинное имя, а это очень опасно и вредно… Ну знаешь, раньше младенцу давали два имени: один для людей, другой для духов. Имя для духов не раскрывалось. Я думаю, на сегодня достаточно.

Ива хотела было что-то возразить, но Валери лишь покачала головой:

– Ты сейчас чувствуешь себя весьма неплохо, но это ненадолго. Как только сможешь отдышаться, то поймешь, что сил у тебя нет даже просто ложку в руках держать.

Валери оказалось полностью права: стоило ей выйти из комнаты, как на плечи словно бы обрушилась огромная каменная плита, отчего стало тяжело дышать, а тело напоминало бесполезный набитый соломой мешок. Кое-как она добралась до кровати и, совершенно не слыша Изабелл, забылась тяжелым сном. На этот раз ее никто не преследовал, вообще складывалось впечатление, что после знакомства с собственным нутром, которое ей казалось еще опаснее, чем мертвецы, преследующие во сне, дверь Потустороннее Царство плотно захлопнулась и больше никто не намеривался побеспокоить Иву. Очнулась она уже когда за окном стемнело, а часы напротив кровати на стене показывали половину седьмого вечера: на Северо-Западе темнело очень быстро, а последние лучи холодного оранжевого солнца устало пробивались в комнату, разрезая белый мрамор. Ива лежала, прикрыв глаза и прислушиваясь к тишине: дом будто бы был совсем без людей. Ни разу она не заметила ни прислуги, ни дворецкого: неужели, Изабелл справляется со всем сама?

«Нет, не сама, – отозвался глубокий голос, отчего Ива вздрогнула: – У Изабелл целый штат прислуги, но это из тех, кто крепко вцепился в свою жизнь и не хочет превратиться в жаркое на столе у хозяйки дома…».

«Как мило, – в ответ хмыкнула Ива: – Все время забываю про эту их особенность, а на вид милые тетеньки… Скажи, тебе ведь тоже кажется, что что-то тут не чисто?».

«Знаешь, Ива, не хочу нагонять жути, но мы вообще-то не склонны к гостеприимству и таким тёплым встречам наследниц своей крови. Мы, конечно, не против, что у нас есть носители, но к чужакам, да еще и магичкам из Академии, относимся с большим подозрением и легкой неприязнью».

«Вот то-то и оно, – согласилась Ива: – Ни за что не поверю, что меня, непонятно кого, будет встречать ведьма такого ранга, как Кэссэди. На кой черт такой как Кэссэди тащиться через лес, чтобы встретить непонятно кого и непонятно, с какими намерениями? Ну, может, дань уважения Изабелл отдают, но, если так подумать: все это могла бы и сама прабабушка сделать, зачем меня куда-то отправлять? Зачем Ирене обо мне писать?».

«О, мы всего день знакомы, а уже я слышу умные рассуждения, – удовлетворенно отозвалась она: – Да, абсолютно незнакомые тебе ведьмы, да еще довольно могущественные, вдруг начинают обхаживать новоявленную носительницу крови… От Изабелл откровений не жди – она явно заодно с остальными. Я тебе больше скажу, Кэссэди – не рядовая первородная ведьма, а не последний человек в землях этих, да и с тобой явно все не чисто, Валери напряглась, когда прервала нас.»