– Предлагаете, принести ее в жертву? – таким же спокойным и даже будничным тоном осведомился Вальтер, на что Хендрих лишь неопределенно пожал плечами. Ива же лишь ощущала как градус напряжения давно достиг критических отметок и, ещё мгновение, и сам оплот спокойствия по имени Элис Мейер собственными руками задушит Хендриха. Не дожидаясь, пока начнется бурное и кровопролитное обсуждение предложения Вольфхарта, Ива встала из-за стола и сухо произнесла:

– Пусть будет так. Если убийца нужен к исходу завтрашнего дня, то я его всенепременно найду. Только пока что мне нужно хорошенько выспаться. Разрешите идти? – она в упор посмотрела на Вальтера, на что тот, немного помолчав, кивнул и произнес:

– Конечно, Ива. Хороший сон – залог успеха.

Также не проронив ни слова, Ива подхватила рюкзак и пальто, и вышла в коридор, оставляя кабинет, который вот-вот должен был превратится в ментальное побоище. Она быстро оделась в коридоре, стараясь отгородиться от всего, что оставила за дверью, и уверенным шагом проследовала на улицу, бросив дежурному, чтобы внес ее в списки присутствующих на завтра. Морозный воздух ударил в ноздри, противно щипал их и вместе с этим на глаза навернулись слезы. Ива шла по городу, радуясь, что живет совсем недалеко и сегодня нет пронизывающего ледяного ветра, что непременно бы усугубило ситуацию и ноги бы она отморозила куда быстрее. Заскочив в подъезд, она пулей поднялась наверх в квартиру и уже там поспешила принять горячий душ, настраиваясь на размышления. Уже стоя перед плитой и жаря себе яичницу с колбасой, она раз за разом перечитывала письмо Елены, пытаясь найти в нем ключ к разгадке.

– Тот, кто ближе всего… Выйти за грань возможного… – тихо бубнила Ива, свободной рукой накладывая скромный ужин в тарелку: – Куда ж его еще дальше открывать? И так все нараспашку.

Даже после ужина, когда она, стараясь настроится на нужный лад, убиралась в квартире, мысли текли вяло, скудно накручивались на спираль, становясь одним и тем же давно застрявшим в голове клубком рассуждений. В раздражении Ива расстелила постель и свернувшись клубочком под одеялом, смотрела до светлячков перед глазами, в чернеющие углы ее комнаты. Незаметно для себя она быстро провалилась в черноту тяжелого и глубокого сна.

Утро началось поздно: почти в десять утра. Для привыкшей вставать рано Ивы, это было непривычно, отчего даже немного побаливала голова. Она перевернулась на спину, потянулась и одним махом села на кровать, глядя, как сквозь шторы пробивается луч яркого зимнего солнца. Вчерашнее беспокойство выветрилось из души, и Ива решила, что ей явно стоит позавтракать не дома, а потому быстро оделась и помчалась в любимую булочную Гонсале, где к началу одиннадцатого утра народу почти не было. Зимнее солнце сегодня было удивительно теплым, оно почти обжигало, пробиваясь сквозь панорамные окна булочной, заливая помещение ярким светом, отчего Ива жмурилась. Улыбчивая девушка за кассой быстро принесла заказ, состоящий из капучино, дольки горького шоколада и булочки с мясом также стремительно вернулась за прилавок. Ива, не торопясь ела, бесцельно глядя на блестящий на солнце снег, а затем в голове словно молния сверкнула мысль:

«Грот!»

Сердце отчего-то застучало быстрее и дыхание сразу участилось, а Ива крепко схватилась за сверкнувшую мысль и вдруг начала лихорадочно рассуждать, буквально запихивая в себя остатки еды и торопливо одеваясь, выскочила из булочной, забыв попрощаться с девушкой за прилавком. Она со всех ног мчалась к берегу, не замечая ничего перед собой, а лишь подстегиваемая страхом упустить что-то действительно важное. Азарт хлестал ее, и она почти не заметила, как стала срываться на бег: чуть ли не кубарем скатилась с уже ставшей знакомой извилистой тропке с крутого склона. Остановилась Ива лишь, когда ледяная серая вода почти лизала носки ее сапог. Она посмотрела вдаль, туда, где яркий голубой горизонт сходился с почти черным спокойным морем. Она медленно подошла к отвесной стене, в вышине которой все еще узнавались буквы и, глубоко вздохнув, повернулась спиной и оперлась на холодный камень. Ива знала только одно: чтобы выйти за грань человеческого – надо умереть. Только смерть способна вынести туда, где людское зрение и разум бессильны. Об этом обряде Ива читала в дополнительной литературе, но никогда не решалась его использовать, помня строгий наказ преподавательницы по магии смерти: преступив однажды за черту, неизвестно вернешься ли таким, как прежде.