– Я твой карающий меч. Я твой палач. Я очищу тебя и предам огню, – зло прохрипела Ива, широко раскрывая глаза.

По телу пробежала резкая дрожь, а потом подбросила Иву на месте. Очнулась она, ощущая, как Элис крепко держит ее за куртку, а лицо еще чуть-чуть и коснется воды.

– Анвиель, в мою смену ты топиться не будешь, – глухо раздался голос Элис над ухом. – У тебя кровь, – она протянула ей бумажные платочки и взялась за весла, медленно начиная грести к выходу.

Ива осторожно принялась вытирать кровь, идущую из носа, а после запрокинула голову и ощутила, как ее противно мутит и тошнит.

– За это я ненавижу Переложный Обряд. После него ощущение, будто кишки на центрифугу намотало.

– Не тот самый, который позволяет на время стать другим человеком? – хмуро уточнила Элис и добавила, поджав губы: – Нашла ты, конечно, место для него.

– Он самый, позволяет на время оказаться в голове другого человека, ровно на тот момент, пока он испытывает сильнейшее умственное возбуждение. В нашем случае этого возбуждения, а за ним и магического фона – вагон и телега. Войти в это состояние было настолько легко, что я даже не сразу сообразила, что у меня все получилось, а потому не сразу взяла себя под контроль. Если уж я топиться собралась, то это говорит о том, что наш товарищ, а это, без сомнения, он, как-то связан даже с водой в ущелье, а может, энергии так много, что ею не только стены, но и вода пропитаться успела.

– Выглядело весьма жутко, – призналась Элис, усиленно подгребая к берегу: за время их отсутствия ветер только усилился и с неба начали сыпаться пушистые хлопья снега: – Мне казалось, что ты и не жива вовсе, а просто восковая озлобленная кукла для чревовещания…

– Он живет в ненависти и злобе, – кивнула Ива: – И больше всего ненавидит своих жертв. Они не случайные. Это не зов… Крови. Это холодный расчет и методичное уничтожение.

– О, ты смотри-ка, на берегу уже делегация целая собралась, – хмыкнула Элис, подгребая к берегу.

У кромки воды уже собрался их отдел и сам Хендрих с какими-то мужчинами: вероятно, кто-то из Канцелярии. Ни Эльги, ни Эрих не выглядели радостными от такого соседства, а скорее наоборот: Волк демонстративно отошел подальше, наблюдая за тем, как девушки высаживаются на берег.

– Ивушка, на тебе лица нет, – отозвался Питер, разглядывая бледное лицо Ивы: – Может, коньячку, а? Хороший коньячок, коллекционный.

Ива лишь улыбнулась и качнула головой:

– Спасибо, но воздержусь.

– Что вы там нашли? – спросил Хендрих, внимательно разглядывая то одну, то вторую. Первой заговорила Элис:

– Надписи. Все ущелье испещрено ими. Ива сказала, что наш массовик-затейник, а она уверена, что это он, ходил сюда, так скажем, сбрасывать напряжение. Не то напряжение, Эльги, – она усмехнулась, замечая странное выражение лица Волка, – умственное напряжение. Прочистить сознание, так сказать. Я могу быть не права, от меня толку-то было немного, но Ива говорит, что не только стены, но и вода пропитаны магией.

– Я думаю, что что-то есть под водой, – отозвалась Ива, ощущая, как на нее накатывает сильная усталость от проведенного обряда. – Мне надо сесть. Меня мутит.

Она неспешно последовала к небольшому ящичку, на котором Элис записывала показания обнаруживших тело рыбаков, пока Ива общалась с Уинсфилдами. Она ощутила, как Хайнрих мягко взял ее под локоть, видимо, опасаясь, что она может свалиться в обморок: впервые Ива видела, чтобы он демонстрировал нежное к ней отношение на публике. До этого он предпочитал наблюдать и помогать чужими руками.

– Ива, может, тебе сразу в Управу? – отозвался Эльги: – Ты правда выглядишь совсем не лучшим образом.