– Она просто не заметила, видит плоховато и все такое… Убрать? – печально спросила я.

– Давай пока оставим, а затем я решу… Кстати, подбирайся поскорей к Преступлению – у нас все-таки детектив, а не роман.

– Нет, все!таки роман, а не детектив! – заупрямилась я. – Или, если хочешь, давай будем говорить просто «Произведение». Я думаю, что именно так пишется в договоре писателя с издателем: «Автор обязуется представить книгу „Детектив по телефону“, далее Произведение…».

На это Ольга согласилась. Люди всегда могут прийти к консенсусу, правда?

– Ой, он открывает дверь… – испуганно прошептала Ольга и оживленно проговорила в телефонную трубку:

– Ну, привет! Как дела?

Я услышала шум борьбы.

– Как дела?! Как дела?! – верещала Ольга, пока Пуся за ухо оттаскивал ее от телефона.

…По пути Аврора читала все дорожные указатели и бойко командовала – налево, теперь направо, не обращая внимания на то, что племянник каждый раз поворачивает в сторону, противоположную указаниям. Вообще он был неприлично мрачен, не сказал ни единого слова. Авроре было очень скучно – никто с ней не разговаривал. – Тебе надо жениться, – сказала она племяннику вредным голосом. – Я скоро женюсь. Если бы ты могла на чем-нибудь сосредоточиться, то вспомнила бы, что в прошлый четверг я приводил к тебе свою невесту, – неприветливо отозвался племянник, высказавшись спиной в том смысле, что ему вовсе не хотелось развозить Аврору по чужим дачам. Аврора не обиделась, она и сама не терпела, когда ее просили посидеть с чужими детьми или купить кому-нибудь продукты, считая, что у нее найдутся занятия и поинтересней. Подумаешь, у него завтра конференция!

– Да? – смутилась Аврора. У нее всегда была отличная память на стихи и плохая на лица. – Но я же не виновата, что все твои дамы на одно лицо. Если бы ты привел мне что-нибудь оригинальное, я бы запомнила, – стала оправдываться она.

Спина племянника выразила крайнее возмущение.

Через сорок минут, удачно миновав пробки, они уже добрались до выезда из города.

– Только не упоминай, пожалуйста, о его книгах, – задумчиво проговорил Б. А. Он видел себя со стороны – пожилого, принципиально настроенного интеллигента. – Стыдно писать такое, хоть и в угоду публике! Эти его вампиры, монстры…

Б. А. преувеличивал – и всего-то однажды в книге Кира Крутого фигурировал вампир, да и то какой-то полувампир – тишайший советский бухгалтер в синих нарукавниках, у которого в поворотные моменты истории краснели глаза и вырастал клык. Б. А. не мог простить ему этого бухгалтера-вампира. Кирилл был такой тонкий мальчик… пока не стал этим… Киром Крутым… О боже, какая пошлость – Крутой!..

– Как изысканно – быть в ссоре с сыном по идейным соображениям! Ты претендуешь на особую тонкость организма, – зевнув, ответила Аврора, – в то время как пресса полна рассказов о настоящих семейных коллизиях. Вот смотри, – Аврора полезла в сумку, вытащила сверток, завернутый в газету «МК», и прочитала: «Человек зарубил топором жену за то, что она родила собаку».

Или вот еще: «Меня не возбудил негр». Представляешь?! Не возбудил!.. Негр! Я понимаю, если бы твой сын родил собаку или сошелся с негром…

– Меня бы тоже не возбудил негр, – серьезно ответил Б. А. – Вспомни, что читали в начале перестройки: Платонова, Замятина… А теперь что – Кира Крутого? Сначала нация решила, что она умная, а потом такие, как Кирилл, решили, что нация глупая – пусть читает псевдоисторические байки… Все эти негры и собаки – дело рук таких, как Кирилл! В общем, как-то я с этим миром не совпадаю… – пожаловался Б. А.

– Фу, какая пошлость! Ссориться с сыном из-за негров и собак, – заявила Аврора. Она совершенно точно знала, что дело совсем не в том, что Кирилл занимался оглуплением нации, но если Б. А. хочется считать именно так…