Алексеев почувствовал, что с сапером они сработаются. Деловитый, рациональный человек. Нравятся такие, спокойно с ними. И чертежик нужного для работы с головами сооружения тоже понял сразу и сказал, что сделать такой – совсем не проблема, но гвозди нужны, сейчас тут такое сокровище не найти точно. Пока можно материал заготовить, чтобы потом собрать-сколотить быстро. Если гвоздей найти не удастся, придется хитрованить и придумывать замены, вроде деревянных гвоздков. Заодно сапер оценил простоту и гениальность затеи, да и количество черепов, предполагаемое в коллекции, впечатлило. И командир похкоманды, слушая их разговоры, тоже как-то встрепенулся, видно, не очень представляя поначалу, что да как делать придется.

Сама похкоманда пропустила на построении мимо ушей сказанное, этим как раз и отличается начальник от подчиненного, начальник слушать по роду работы должен внимательно, а подчиненному все по барабану, ему надо разжевать и в рот положить, да и то не проглотит. Суть из вороха слов мало кто умеет выделять.

Упомянутый биологический метод Борда подкупал своей простотой, но не годился в населенных пунктах, потому не очень прижился в Европах. А здесь, на таких просторах – подходил отлично, позволяя малыми силами и средствами получить феноменальные результаты. О чем фельдшер и доложил на малом командирском совете сразу, как Берестов дал ему слово.

– Головы размещаются в решетчатых строениях произвольных размеров на полках из жердей, что делает свободным доступ к образцам различных насекомых-трупоедов. Главное, чтобы не дорвались крупные стервятники…

– Вороны, сороки, – кивнул понимающе сапер.

– Совершенно верно, их клювы сильно повреждают особо тонкие кости, потому такое не годится. А насекомые как раз отлично подходят для такой цели.

– А муравьи?

– Эти не годятся совсем. Они же ушлые, они крупные объекты маринуют своей кислотой, едят медленно, с расстановкой, делая запас на будущее. Это когда дети лягушку в муравейник сунут вроде как получается, да и то с потерей массы мелких косточек. У нас объемы другие, потому расчет на профессиональных пожирателей плоти. За полгода они вполне управятся, дальше будет куда проще дочистить, обезжирить и отбелить. Тоже работа сатанинская, но основной массив за нас проделают насекомые, главное – обеспечить им доступ. Правда, такого размера эксперимент не ставился раньше, но я полагаю, что все получится.

– Запах будет сильный, – заметил сапер деловито.

– Это не беда. Я этого запаха за свою жизнь так нанюхался, что привык, – не рисуясь, а констатируя факт, сказал Алексеев.

– Понятно. Раз это хотя бы десятку наших раненых поможет… – начал было младший сержант, но фельдшер не дал ему договорить, сказал уверенно:

– Здесь речь о десятках тысяч раненых. И не только сейчас. Такой материал лет на сто выстрелит.

– Тогда тем более, – пожал плечами сапер. После чего помог сделать десяток носилок, что было особенно ценно – у похоронщиков кроме десятка разномастных лопат больше инструментов не было. Также пообещал раздобыть кувалду и точило. К радости Ивана Валериановича, и здесь не подвел.

Оставалось съездить на телеге туда, где предложил поставить сарайки младший сержант. И да – найти среди похоронщиков тех, кто будет держать командование в курсе дела. Именно поэтому Иван Валерианович попросил себе в кучера бойкого и шустрого ярославца Румянцева, который охотнее отзывался на имя Егорушка. Был он, как наметил опытным глазом, вроде бы ротным остряком – в любой роте такой должен быть, вроде как несерьезный шут, только вот взгляд у Егорушки был стальным, успел как-то старый фершал увидеть за хохотком и шуточками с прибаутками. Хроменький несерьезный балагур не может так глядеть. А у Егорушки – проскочило. Один разик. Демаскировался. Потому взял с собой Алексеев и матросика Ванечку. Мало ли.