– Как вкусно пахнет! – сказал Инг, хватая горячий пирожок.

– Обожжёшься. Да и нельзя горячий хлеб есть, – попеняла я другу, игриво хлопая его по ладоням. Парень наигранно расстроился, но добычу не отдал, а положил рядом, ожидая, когда выпечка остынет. – Инг, если хочешь, можешь тоже уехать с отцом.

– Ни за что! Во-первых, если лиер нас поймает, то твоим родителям и Софи грозит лишь стать «дорогими гостями» его поместья, без права передвижения, то мне он с радостью оторвёт голову, ну, или что-нибудь ещё. А во-вторых, где я ещё так развлекусь: горы, море, острова архипелага… – мечтательно протянул друг, подмигивая мне лукавым карим глазом. – А в-третьих, не оставлю же я тебя наедине со змеем? Он хоть разумный, но незнакомый мужчина. Мало ли какие мысли бродят в его голове.

– Не хочу думать, что лиер может достать моих родных, – расстроилась я.

– Значит, не думай. Они не дети и точно знают, что делают. Скажи, ты разве для своей дочери не сделала бы того же?

Что я могла ответить? Конечно же, попыталась бы, несмотря ни на какие угрозы, поэтому только кивнула в ответ другу.

В этот момент на кухню бесшумно заполз наг. Выглядел он уже намного лучше: светлая кожа человеческого торса с редкими перламутровыми чешуйками сияла чистотой, как и длинный чёрно-зелёный хвост. На плечи наг накинул чистую папину рубашку, которая хоть и была немного велика, но сидела вполне прилично.

А с того места, где у мужчин обычно надеты брюки, шёл широкий тёмный шарф отца, перетягивающий хвост нага, как широкий кушак. Жалко было тёмные волосы, которые наг безжалостно чем-то обрезал, и теперь короткие неровные пряди превращали его аристократичное, немного хищное лицо в разбойничье.

– Зачем же так? Может, можно было распутать? – спросила я про волосы, но наг только отрицательно покачал головой и лукаво улыбнулся, отчего стал выглядеть моложе и привлекательней.

Ингерд, добрая душа, отдал змею честно украденный пирожок, резонно рассудив, что ему нужнее, но тут же стянул у меня следующий, снова получив по рукам.

Решив не томить мужчин ожиданием застолья, я разлила суп по тарелкам и передала их Ингу и нагу, опять украдкой наблюдя за последним. И снова аристократически правильные манеры, которыми могла вполне восхититься моя наставница мадам Буве. Так кто же этот нааганит?

На стук столовых приборов вскоре пришли зевающий папа и недовольная Софи.

Позже за чаем мы обсуждали ближайшие планы. Отец решил ехать ночью, чтобы не привлекать лишнего внимания, или, что вероятней, чтобы Софи не запомнила никаких ориентиров по дороге. Надеяться, что девушка будет молчать в случае поимки их лиером, не приходилось.

За домашними хлопотами вечер настал незаметно, приближая неприятный момент расставания с папой. Я подготовила им с бывшей подругой плотный перекус на дорогу и заботливо завернула в чистую ткань, укладывая в корзину.

Я долго обнимала отца, боясь, что, если отпущу его, то больше не увижу. Он тоже немного дрожал от напряжения, но решительно разжал объятия и стал прощаться с мужчинами.

– Берегите её, – сказал он обоим, по-отечески обнимая Инга и похлопывая по спине. Нагу же пожал руку.

– Шаянес неш Оштон. Ваш-ш-ш должник, – хрипло прошипел змей отцу.

Наконец, отец запрыгнул на козлы, понукая коней, и вскоре экипаж скрылся за очередным поворотом горной дороги, петлявшей в чаще леса.

5. Глава 4

Шаянес неш Оштон

Отогреваясь возле горящего камина, я с трудом верил, что самое страшное осталось позади.

Отец и дядя меня учили всегда быть сильным и ничего не бояться, но, сидя в грязной сырой клетке, лишённый голоса и права называться разумным, я стал поддаваться страху. Нет, я не трусил перед эльфами, и даже не страшился умереть в бою, а вот погибнуть взаперти, будучи заморенным зверем, у которого даже нет имени, было бы ужасно.