Не могу сказать, что процесс меня увлёк, но видеть откровенное удовольствие на лице моего теперь уже мужчины было приятно. Я начала заводиться от его стонов, дрожжи его тела, от того с каких отчаянием он подается мне навстречу, но Шай резко дёрнулся и глухо застонал, а я почувствовала, как во мне стало горячо и влажно.

Пару минут Шаю потребовалось, чтобы прийти в себя, а потом я была сметена ураганом благодарных поцелуев и ласк, от которых я испытала свой полёт в блаженство.

14. Глава 13

Лидия Каро

Домик, служивший уютным убежищем в последние два месяца, мы покинули задолго до рассвета. Сначала экипажем правил Шай. Ингерд тихо посапывал, отдыхая на соседнем сидении.

От безделья я пыталась читать затёртый томик малоизвестного автора о сомнительной любви. Почему сомнительной? Потому что в жизни всё иначе, по крайней мере, у меня.

Стараясь не скатываться в самокопание, опять возвращалась к витиеватым фразам и пространным описаниям головокружительных чувств.

«Неужели так бывает? Почему у меня было не так?» – снова и снова задавалась я вопросами.

Ингерд проснулся ближе к обеду, заражая меня своим неугасимым оптимизмом, перед которым пасовали даже наши проблемы.

Миновав отметку о ближайшем поселении, Шай остановился на привал. Мы быстро перекусили мясными пирогами и горячим чаем. Дальше на козлы сел Инг, а наг разместился со мной в карете, подальше от любопытных глаз.

– Боишься? – тихонько спросил Шаянес, притягивая меня на свой гладкий хвост, скрученный кольцами.

– Немного. Всё-таки твой план безрассудный. Ты уверен, что стоит так рисковать? Мы могли бы попробовать скрыться на каком-нибудь крошечном безымянном острове, – тихо предложила я, зарываясь пальцами в неровных прядях.

– Нет. Ты и сама понимаешь, что это невозможно. Даже если предположить, что нам удалось бы туда добраться, если бы даже лиер отказался от наших поисков, что маловероятно, то что будет с нашими детьми? Они ведь родятся нагами. Ты предлагаешь им жить изгоями, в страхе быть найденными и представленными дикими животными для всего мира? – сдерживая гневный крик, но, тем не менее, злобно спросил Шай.

– Я не думала об этом, – тихо ответила, теряясь перед яростью мужчины.

– Прости меня, малыш. Я не хотел тебя пугать, просто от мысли о том, что наших детей постигнет такая участь, я завёлся, – тут же извинился наг и принялся меня целовать легко и невесомо.

Неприятный момент был исчерпан, но не забыт. Больше серьёзных тем мы не касались, непринуждённо болтая на отвлечённые темы.

Одна лошадка тянула пусть и облегчённую карету медленно. Ближе к ночи мы добрались до крайней портальной станции. Настало время задуманного Шаянесом маскарада.

Я долго красила лицо смеющемуся и кривляющемуся мужчине, но результатом осталась довольна. Шай разместился в сооружённой им же повозке, и Ингерд направил наш экипаж к ближайшей таверне.

Ещё раз придирчиво осмотрев дело наших рук, я осталась довольна. Мысленно помолившись, открыла дверь кареты и подозвала Инга.

Парень быстро приладил вместо ступеней самодельные сходни и покатил Шаянеса к входу на постоялый двор. Я шла за ними, стараясь сдерживать нервную дрожь.

У барной стойки, служившей здесь также стойкой администратора, стоял полный сердитый мужчина в чистом переднике.

– Простите, господин. Мне нужна комната на эту ночь для меня и бабушки, – кивнула я на кресло, замаскированное под инвалидное. – А также комната для моего помощника и стойло для лошади.

– Вам повезло, – хмуро ответил трактирщик. – Как раз остались две комнаты. Сегодня прибыла целая делегация эльфов. Интересно, что понадобилось остроухим в нашей глуши на исходе зимы? А сами-то вы куда путь держите?