Мужчина приоткрыл дверь.

– Хранителя и фамильяра попрошу покинуть мой кабинет. Я буду вести беседу только с поступающей.

Белка насупилась, но просьбу выполнила, перед этим красноречиво взглянув на меня и проведя лапой по своей шее и высунув при этом язык – смысл жеста был предельно ясен.

Как только дверь за Беляной и Греном закрылась, профессор Лэндон Рзоу размашистым шагом двинулся в сторону своего массивного деревянного стола, схватил ручку с записной книжкой в кожаном переплете, и повернулся ко мне:

– Итак, девушка, присаживайтесь, – указал он мне на стул перед своим столом.

Наши взгляды скрестились, как шпаги дуэлянтов. Мне почудилось, что мужчина смотрит на меня в какой-то мере изучающе, словно исследователь, столкнувшийся на своем пути с необъяснимым явлением.

«Неведома зверюшка или неограненный драгоценный камень?» – говорил этот взгляд.

– Алана, – поправила его я, стараясь придерживаться легенды рыжей зверюги. В предложенный стул села, расправила складки платья и плечи, гордо задрала подбородок и состроила такую мину, будто вопросы здесь задает не он, а я.

В синих глазах мужчины промелькнуло удивление и растерянность, а потом эльф хмыкнул, и обойдя свой стол, сел в кресло, оказываясь ровно напротив меня.

– Итак, как вас зовут, говорите?

Он что, оглох? Или резко поглупел? А с виду казался таким солидным и умным. Прямо аж взгрустнулось.

– Хм, – задумался ректор. – Мне показалось, или же вы действительно нелестно подумали обо мне?

– Вы о чем? – ойкая про себя, осторожно переспросила я.

– Там было что-то про мою глупость.

И пока я растерянно хлопала глазами, мужчина продолжил:

– Видите ли, я эмпат. Ощущаю, когда мне лгут, а также улавливаю краткие эманации мыслей.

Я чуть не присвистнула. А потом как ни в чем не бывало пожала плечами. Ну, предположим, он эмпат, а мне что с того?

– Называйте меня Алана Грельс. Я буду учиться инкогнито, – с готовностью ответила я.

Мужчина рассмеялся.

– После вашего фееричного появления, вряд ли получится инкогнито. Но, хорошо, так и быть, – согласился он, – для вашего спокойствия будете учиться инкогнито.

И только я более или менее расслабилась, как Лэндон Рзоу добавил:

– Но для моего личного спокойствия мне, как ректору сего учебного заведения, нужно гораздо больше информации, чем кому бы то ни было еще. Вот, к примеру, не так давно у вас в голове промелькнуло слово «Анастасия». Это ваше имя? Правильно я понимаю?

Твою дивизию… Прямо два в одном: чтец мыслей и детектор лжи.

Я сдула упавшую на лицо прядь волос и упрямо вскинула голову, показывая, что больше не пророню ни слова.

И тут на меня обрушилось нечто необъяснимое: сначала мне стало тяжело дышать, потом в груди начало гореть так, что впору было бежать и прыгать в сугроб, затем захотелось пить так сильно, будто я была без воды сутки напролет.

Я ошарашенно уставилась на ректора, насмешливо приподнявшего правую бровь. Его взгляд как бы говорил: «Девочка, со мной шутки плохи». Сразу же после этого, меня резко отпустило.

– Итак, я вас слушаю, – проговорил мужчина.

Я поняла, что крупно попала.

Сглотнув ставшую вязкой слюну, больше решила не лукавить. Мне весьма доходчиво показали, что делать это бесполезно.

– Да, это мое имя, – сипло проговорила я.

– Хорошо, запишу вас как Алана Грельс, – мужчина бесстрастно сделал пометку в своей тетради, как будто только что не пытал меня.

Затем он снова обратился ко мне:

– А теперь предлагаю перейти к следующему вопросу, – и не давая мне собраться с мыслями и попробовать подумать о чем-нибудь другом, чтобы таким образом спрятать какие-то «эманации», резко продолжил: – Где вы учились?