Купцы с любопытством уставились на жезл и руны, разложенные на подносе, а Клео искоса поглядывала на Далилу. По лицу волшебницы было ясно, что она колеблется, размышляя, не стоит ли попытаться вернуть свое оружие. Однако юноша с подносом стоял довольно далеко, и чародейка не допрыгнула бы до него раньше, чем ее проткнули бы мечом. И уж тем более не имело смысл этого делать, будучи в ручных и ножных кандалах.

– Десять золотых дхарм! – изрек первый купец после рассмотрения жезла и рун.

– Она – чародейка! – воскликнул в ответ пират. – Стало быть, стоит не меньше сотни золотых дхарм!

– А где доказательства, что эти вещи принадлежат именно ей? – спросил джараханец.

– Ты не веришь мне на слово? – возмутился пират.

– А кто вам, пиратам, вообще верит на слово? – бросил купец.

Это было ошибкой с его стороны. Пираты тут же обнажили оружие и обступили караван, оставив лишь четырех надсмотрщиков присматривать за рабами.

Но и джараханцы были людьми не робкого десятка. Телохранители купцов выхватили из своих ножен сабли и встали кольцом вокруг своих работодателей.

– Если сейчас завяжется драка, то надо бежать! – практически не шевеля губами, произнесла Клео.

Далила кивнула, и обе девушки напрягли мышцы ног, готовясь припустить со всех ног.

Однако пираты и джараханцы стояли друг напротив друга, не предпринимая никаких действий. Первые понимали, что телохранители купцов – опытные воины, и одолеть их будет непросто. К тому же убив перекупщиков, они получат деньги, но лишатся доверия других купцов и, как следствие, одного из самых больших рынков сбыта рабов.

Вторые же не собирались проливать кровь, понимая, что шансов на победу у них немного: все-таки на стороне пиратов четырехкратное превосходство в численности.

– Дорогой друг! – нарушил долгое молчание первый купец. – Мы же оба понимаем, что ссориться нам ни к чему!

– Допустим! – ответил главарь пиратов. – И что ты предлагаешь?

– Ты пойми, убедить покупателя, что эта девушка – чародейка, можно лишь одним способом: заставив ее творить волшебство. Но если она начнет колдовать, то где гарантия, что эти заклинания не обрушатся на нас?

– Логично! Но что ты предлагаешь?

– Давай, так! – предложил купец. – Мы заплатим тебе двадцать пять золотых дхарм, а ты отдашь нам и рабыню, и ее побрякушки!

– Маловато! – произнес пират, но уже менее воинственно.

– Дорогой! – воскликнул второй купец. – Мы и так рискуем прогореть на этой сделке. Рыжие девушки высоко ценятся в Джарахане, но редко кто дает за них больше пятнадцати золотых дхарм!

– Ладно, тридцать – и по рукам! – ответил пират.

Купцы переглянулись, поморщились, как от зубной боли, но кивнули.

В ту же секунду все пираты отступили назад и убрали оружие, а телохранители вернулись к верблюдам и вложили сабли в ножны.

– Так, кто у нас там дальше? – все еще напряженным тоном произнес первый купец и взглянул на Клео.

Едва взглянув в лицо принцессы, купец остолбенел, а его челюсть упала вниз. Его напарник вначале посмотрел на надпись, затем тоже перевел взгляд на лицо девушки и остолбенел, как и старший товарищ.

– Да, это кранийская принцесса! – довольно ухмыльнувшись, произнес пират. – Наследница престола герцогства и потенциальная правительница всей империи!

– Сколько вы за нее хотите? – сглотнув, спросил первый купец.

– Десять тысяч! – почувствовав слабину, командир пиратов взвинтил цену до предела.

Джараханец оглянулся на своего компаньона, затем они склонились друг к другу и минуты три о чем-то беседовали. Закончив обсуждение, купцы выпрямились, и первый из них произнес:

– Цена нас устраивает. Однако такого количества золотых дхарм у нас с собой нет. Мы можем отдать тебе восемь тысяч девятьсот четыре монеты и вот этот перстень, – мужчина поднял левую руку и продемонстрировал одетое на безымянный палец украшение с маленьким, но невероятно красивым изумрудом в центре. – Поверь, он стоит полторы тысячи дхарм. И в связи с тем, что итоговая цена превышает оговоренные десять тысяч, я предлагаю сойтись на том, что принцессу мы покупаем за десять тысяч, а всех остальных рабов на остаток.