Лекарь потушил свечи, оставив только одну и выйдя из комнаты, закрыл за собой дверь.

– Лавр! – крикнул он вниз круглой деревянной лестницы, от куда послышались быстрые шаги.

По лестнице бегом поднялся мальчик лет пятнадцати с короткими светлыми волосами и веснушчатым лицом. Немного худощавый, но довольно таки сообразительный и послушный, мальчик был подобран Самсоном с улицы и поселен в подвале дома, выполняя как грязную работу- уборку, так и что бы не тратиться на других, работу помощника лекаря.

– Да, господин, – отчеканил южным акцентом он.

– Меня не будет всю ночь… Возможно дольше, – он огляделся на дверь позади, – если больной проснется, то дай ему маковый сон, это его успокоит и погрузит в сновидения.

– Если станет хуже, где вас искать? – юноша сам знал ответ, но все же спросил.

Старец ухмыльнулся из-под жидких белых усов.

– Нигде, я сделал все что смог, его судьба в руках богов.

Пройдя мимо юноши, лекарь улыбался. Его ждал бордель и ночь удовольствий, а перевязанного воина на верху он уже выкинул из головы. Так жил лекарь Староместа Самсон Маций.

– Скажи мне, Эвальд, – мужчина в серой тунике и уже на половину седыми волосами, но ещё не старик сидел напротив мальчика и улыбался, – тебе нравиться в Цитадели?

Черноволосый мальчик поерзал на стуле и подбирая слова неуверенно сказал:

– Да, господин, мне тут нравится, мастер Донат, – голос его звучал робко, даже со страхом.

– Ты поладил с ребятами? – мужчина придвинул к мальчику кубок, из которого шел пар от чая.

– Да, с ними здорово, – мальчик обхватил рукой кубок и почувствовал жар кипятка.

– Тебя не обижают?

– Ну… – Эвальд поглядел своими большими черными глазами на кубок, – мы повздорили с Руфусом…

– Расскажешь причину? – Донат также держал кубок с чаем, периодически делая из него глотки.

– Он говорил, что мы станем убийцами… – Эвальд не хотел глядеть в глаза наставнику.

– И что ты ему ответил?

– Что я готов убить всех злых людей, которые забрали у моих родителей жизнь…

Повисла тишина, прерывающееся лишь стуком ветки в стеклянное окно. Была уже осень и деревья сбросив листву стояли голыми великанами, а осенние ветра набирая силу, колыхал их во все стороны.

– Прошло два месяца, как тебя забрали с твоей сгоревшей деревни, ты ещё помнишь ту боль, что испытывал в день гибели родителей?

Руки мальчика задрожали, но он ответил:

– Я постоянно вижу лицо матери… – в глазах его заблестели слезы.

– Это пройдет, – наставник не отрывал взгляда от мальчика.

Эвальд со стыдом и злобой поглядел в серые глаза мастера:

– Я не хочу забывать ее лица…

«Забывать лица…» – промелькнул голос где-то далеко в подсознании.

– Спокойно, спокойно! – голос юноши звучал тревожно, – лекарь сейчас подойдёт!

Раненый воин был крепко привязан кожаными ремнями на ногах, руках и лбу. Зафиксированный, он не мог пошевелиться и полностью был обездвижен, тем самым рваные раны от стрел, а тем более разрезанное горло не будут потревожены.

Лавр служил доктору Староместа, Самсону Мацию и в его обязанности входило выполнение всех приказов старца. Вот и сейчас, он всеми силами старался разжать рот больного, чтобы его успокоить и влить ему зелье макового сна. Мастер Самсон велел ему каждые шесть часов давать это снадобье, которое затупляло сознание и заставляло проваливаться в сон. Сейчас же Лавр заснул и совсем забыл о зелье, а разбудил его дикое рычания, которое исходило от раненного солдата…

– Пей, пей! – одной рукой он держал его за скулы, а второй вливал кубок с белой жидкостью.

Белая субстанция растекалась по лицо воина и практически не попадала в рот, который тот пытался закрыть, но все же что-то залилось, из-за чего тот стал слабеть и полностью расслабляться.