Спустя минуту тряски произошел толчок, и карета замерла. Лоренс выглянул в окно и стал рассматривать лежащие вокруг поля с зелёной травой и знойным солнцем, которое с каждым часом припекало все сильнее. Рассмотреть дорогу впереди он не мог, но и выйти из кареты не хотел, да и охрана ему запрещала выходить из кареты, пока не проверят путь впереди. Он слышал о нападениях на торговом тракте, но сколько здесь путешествовал, ни разу не натыкался на засаду, но даже такая удача не подталкивала его сократить свою стражу с двух десятков воинов, которые получали хорошие деньги за свою работу. Лоренс всегда считал, что лучше перестраховаться.

Спустя пять минут стоянки прискакало двое всадников:

– Господин, кареты брошены, видимо напали сегодня утром, – один из охранников говорил быстро, – нашли место битвы, один купец, девушка и парень мертвы, еще один же…

– Что? – купец начинал злиться.

– Вам необходимо видеть…

– Вперед! – скомандовал Лоуренс.

Спустя несколько мгновений тряски по ухабам, он выходил из кареты в тень деревьев и разглядывал поле боя: лежащие рядом парень с девушкой, проткнутые стрелами, недалеко лежал мертвый купец, в ярких нарядах и ещё мужчину средних лет с торчащими стрелами в груди и всего в крови. Сперва Лоренс подумал, что он мертв, но рука мужчины крепко зажимала горло и еле видно шевелилась.

– Он уже труп, – небрежно сказал хозяин каравана, прикрываясь шелковым платком, так как картина ему не нравилась, – добить!

– Господин, если узнают… – проговорил молодой охранник, косясь на тело.

– Это милосерднее, чем так, – он с отвращением глянул на умирающего.

– Но, если тэн… – юноша переступил с ноги на ногу.

– Ты идиот? Как тебя? Август? Я тебе за что плачу? – купец стал залезать в карету, стараясь не помять свои наряды, – вот ты и останешься добьешь, и быстро в путь, нам нельзя задерживаться, тут грабить уже нечего.

Светловолосый юноша пожал плечами и спешившись подошёл к раненому. Оглянувшись, он увидел, как караван двинулся в путь и стал отъезжать за поворот подлеска, пока наконец не скрылся из виду.

– Проклятый жирдяй! – сказал юноша и сняв с себя жаркий кожаный шлем, нагнулся к раненому, – извини друг, это лучшее чем могу помочь тебе.

Он осмотрел мужчину, в сером дорожном плаще, уже красного от крови, из-под которых он видел кольчугу. Сперва Август подумал, что это возничий, но броня его смутила.

– А кольчуга то тебе зачем? – разорвав рубаху он увидел торчащие стрелы, пробившие его грудь и плотно засевшие в нем, – что-то ты мне не нравишься.

Закрытые глаза лежащего резко открылись, и он попытался что-то сказать, но Август услышал только бульканье и хрип. Черные волосы были все в грязи и крови, из-под руки с шеи тонкой струйкой шла кровь и было заметно, как тот начинает белеть от ее потери. Ему оставалось недолго.

Вынув из-за пояса кинжал, юноша поднес его к горлу раненого, но замешкался… Ему было больно смотреть на страдания раненого, но и убивать его не хотелось, да и не мог. Прослужив у господина Лоренса три месяца, он только один раз пользовался мечом и то, отгонял стадо овец с тракта… Поглядев на карету, стоявшую сбоку от него самого, юноша обратил внимание, что лошади оставались запряженными, и они могла ехать. Обдумав какое-то время, он разорвал кусок плаща и стал крепко заматывать горло раненого, попутно захватив его руку.

– Ну друг, – говорил он, заматывая ему шею, – раз не помер до сих пор, то постарайся дотерпеть до города.

Аккуратно взяв его за плечи, Август стал тянуть израненного по дороге. Дотащив до кареты, кое как подняв здоровяка внутрь, он, уложив его на пол, после чего закрыл дверь. С горем пополам, Август привязав своего коня к карете, взял вожжи и стал разворачивать коней, наконец, когда у него это получилось он крикнул: