В истории можно отыскать много лозунгов и призывов, даже обретавших стихотворную или песенную форму. То, что люди пишут, известно еще со времен древних этрусков. И поют опять же с тех времен. Но вот призывать, мобилизовать, поднимать – это стало уделом не только продолжателей традиций кровной мести, но было принято на вооружение также и Марксом, осознавшим вместе со своими последователями воздействие на массы мобилизующего эффекта пропаганды, трансформировав в связи с этим свое учение из чисто экономической теории в стройную систему революционного взрыва. Конечно, она была наделена и расширена различными тактическими, даже террористическими инсинуациями, изложенными честь по чести в манускриптах на пергаменте для соблюдения конспирации, невидимыми чернилами.

Впоследствии, используя цитату Пушкина «Из искры возгорится пламя», придумали название первой российской подпольной революционной газеты – «Искра», прикрываясь авторитетом великого поэта, ссылаясь на его якобы диалектическое мышление перехода количества в качество. Уже в самом цитировании проявились свойственные последователям теоретиков коммунизма и большевизма передергивание и даже полное искажение мысли поэта. У Пушкина:

Речь идет о просвещенном народе, запечатленном в образах Онегина, Печорина, Базарова, Рахметова и Веры Павловны, а совсем не о горьковском спортсмене Данко, накачавшем бицепсы, и не о безмолвном Герасиме и преданной ему Муму.

Другой хит того же времени уже в глобальном масштабе заставлял содрогаться сердца угнетенных и порабощенных людей всего мира. Создание атомной и водородной бомб демонстрировало готовность империалистов разжечь очередную мировую войну и совершить новый марш-бросок на родину социализма. Поэт-песенник Л. Ошанин в своем гимне демократической молодежи мира, говоря не от имени какой-нибудь отдельно взятой Малаховки, а «по поручению» всей матушки-земли, так видел цель нашего ответного поступательного и прогрессивного движения:

Еще до зарождения советской власти в самом стане друзей мирового, революционного и прогрессивного движения появились внутренние враждебные группировки ревизионистов, например, Бернштейна и Каутского, «опошливших» марксизм, исключив из него учение о диктатуре пролетариата, считая его не абсолютным носителем прогресса. С течением времени, уже при создании республики Советов и после ее становления, в годы развернутого строительства социализма к ним непрерывно добавлялись и «политические проститутки» Зиновьев и Каменев, продавшие планы революционного переворота буржуазной прессе, и троцкистско-зиновьевские, бухаринские, каменевские, тухачевские и другие группировки во главе с политическими двурушниками, рвачами и выжигами, извергами в белых халатах, наемниками мирового сионизма. А ежовщина, власовцы, чеченцы и осетины, преступные группировки Молотова, Кагановича, Маленкова и примкнувшего к ним Шепилова – разве они любили свою страну?

Разве были преданы делу коммунизма так называемые его зарубежные продолжатели, якобы радеющие за реализацию коммунистических идей в своих странах, а на самом деле, прикрываясь идеями всемирной революции, сомкнувшиеся с фашистской идеологией, постоянно находясь в замаскированной оппозиции сталинскому большевизму. С ними расправлялись особенно жестоко, ибо они, будучи несогласными с насаждаемыми в их партиях сталинскими концепциями нетерпимости к инакомыслящим, были последовательными противниками репрессий, проводимых сталинской внешней политикой. Следует привести некоторые характерные для того времени примеры, относящиеся к первой половине 30-х гг. В ярославском политизоляторе содержались три члена Политбюро ЦК компартии Венгрии, приглашенные в СССР для обсуждения спорных внутрипартийных вопросов и сразу же арестованные после приезда в Москву, а югославские оппозиционеры, отбывшие три года заключения и потребовавшие возвращения на родину, получили без всякого нового дела еще два года изолятора, замененных позднее ссылкой. Китайские коммунисты-оппозиционеры, обучавшиеся в университете имени Сунь Ятсена в Москве, после его закрытия были отправлены в ссылки и концлагеря или выданы на расправу Чан Кайши, насильственно доставлены пароходом из Владивостока в Шанхай. Пятьдесят видных польских коммунистов расстреляны без всякого суда по огульным обвинениям в шпионаже и провокациях