Одно хорошее воспоминание из того времени – у меня прекратились приступы астмы.

Алеппо, 2012

Говорят, что историю пишут победители, но одно я не могу понять – почему мы постоянно превозносим злодеев? Что бы они ни совершили, руки у них могут быть по локоть в крови, а мы обсуждаем, какие они харизматичные, какие гениальные лидеры. Когда я училась грамоте, моя третья сестра Нахра снова и снова заставляла меня писать предложения на арабском, и одно из них было «Александр – великий герой». Только потом я узнала, что Александр Македонский был эгоистичным, испорченным мальчишкой, и я почувствовала себя обманутой.

Я с ненавистью воспринимаю тот факт, что я почти ничего не знаю о хороших людях, но знаю все о плохих. Я практически ничего не знаю о жизни Ганди или Нельсона Манделы. Я вообще не знала, кто такой Мандела, пока в Южной Африке не начался Кубок мира, – так почему же я знаю так много о Сталине и Гитлере?

Например, я могу с ходу рассказать, что Гитлер родился 20 апреля 1889 года, что его отца звали Алоис, а мать – Кларой, что она умерла от рака груди и что Гитлер страшно горевал по ней. Затем он хотел стать художником, но венская Академия изящных искусств отказала ему два раза подряд, и он в свою очередь подумал, что это произошло из-за того, что большинство отборочной комиссии состояло из евреев, так и начался холокост. Он был влюблен в свою племянницу Гели, которая наложила на себя руки, когда он ушел от нее, а затем – в Еву Браун, которая совершила самоубийство вместе с ним в бункере в Берлине.

Сталин убил шесть миллионов человек в своих лагерях в результате Большого террора. Режим Гитлера повлек за собой еще больше смертей – 11 миллионов было убито и 17 миллионов стали беженцами…

Я могу рассказать вам только о Сталине и Гитлере, но ничего – о жертвах. Неужели через пятьдесят лет то же самое будет с Асадом? Люди будут помнить все о нем, а не о добрых, благодетельных сирийцах. Мы станем просто цифрами, я, Насрин, Бланд и все остальные, в то время как имя тирана будет высечено в истории. От этой мысли становится жутко.

Когда революция наконец-то докатилась до Алеппо весной 2012 года, было такое чувство, что до этого все спали и тут внезапно проснулись. Это похоже на тот момент рано утром, когда солнечный свет просачивается в квартиру и освещает пыль и паутину.

Насрин была счастлива, что первыми вышли протестовать студенты ее университета. Третьего мая она пошла на занятия и увидела большую демонстрацию, которая требовала отставки Асада. Она с друзьями присоединилась к ней, и это было очень волнительно – протестовать впервые в жизни. Затем раздался какой-то хлопок, и практически сразу Насрин почувствовала, что глаза начало жечь. Она решила бежать. Всем было очень страшно, потому что мы знали, что у нас за режим, – если кого-то арестуют, то этого человека сразу можно считать мертвым, а иногда и всю его семью.

В тот вечер Насрин получила сообщение от своей подружки, жившей в кампусе. К ним пришла служба безопасности. Эти люди кричали в мегафоны, что все должны немедленно покинуть здание, а затем начали стрелять слезоточивым газом и резиновыми пулями, чтобы разогнать студентов. Когда некоторые запротестовали и отказались выходить, по ним открыли настоящий огонь и убили четверых. В тот вечер на Facebook появились фотографии погибшего студента в окровавленной майке и горящего общежития.

Студенты конечно же были в ярости, и когда, наблюдатели от ООН приехали из Дамаска, чтобы увидеть своими глазами, что случилось, состоялась еще одна демонстрация, в этот раз на нее вышло не меньше десяти тысяч студентов. Эту демонстрацию даже транслировали по Интернету, чтобы все могли увидеть.