Когда это докатится до Сирии? – думала я. Как и в других странах, у нас тоже было много молодых и безработных людей, и наши права тоже были растоптаны властным диктатором, которого поддерживала богатая элита. Даже сидя у себя в комнате на пятом этаже, я чувствовала, как вся наша страна затаила дыхание. Насрин сказала, что в университете только и говорят о том, что происходит. Мои братья и сестры приходили домой и рассказывали об ужасных событиях – один мужчина-курд в северовосточном городе Эль-Хасака также сжег себя заживо. То там, то тут проходили демонстрации, даже случился протест в Дамаске, после того как полиция убила лавочника на одном из главных рынков. Но ни одно выступление не было достаточно серьезным и долговременным.

И вот началось. В конце февраля была арестована группа мальчиков-подростков, которые разрисовывали школьные стены слоганами против режима. Это послужило катализатором для дальнейшего. Огонь массовых протестов разгорелся совсем не там, где мы ожидали, – в небольшом фермерском городке Дераа на юго-западе, недалеко от границы с Иорданией. Считалось, что этот тихий город был опорой режима. Я могу что-то напутать, но оттуда родом наш премьер-министр, министр иностранных дел и глава правящей партии Баас.

Мальчики писали Al-Shaab yureed eskat el nizam! – что означает «Народ хочет свергнуть режим!»; именно это скандировали толпы протестующих в Каире. Рядом было «Башара – прочь!» и «Твой ход, доктор». Пока они расписывали стены, их заметила служба безопасности.

В течение нескольких дней было задержано еще десять подростков, всех вместе получилось пятнадцать. Их отвели в местный директорат политической безопасности. Я уже говорила, что у нас много разной секретной полиции, и все эти подразделения находились под контролем генерала Атефа Наджиба, двоюродного брата президента, которого все страшно боялись.

В 1967 году, когда Хафез Асад, отец Башара, командовал армией, произошла Шестидневная война. Тогда Израиль отобрал наши Голанские высоты рядом с Тивериадским озером на юге и горы Хермон на севере. После этого наша полиция и службы безопасности получили право арестовывать и задерживать любого на неопределенный срок без суда и следствия. Они объясняли это тем, что мы находимся в постоянном военном положении из-за «Сионистского образования» – так у нас называют Израиль. Мы воевали с израильтянами еще и в 1973 году, но нам так и не удалось вернуть назад нашу землю. Тюрьмы Асада за свои пытки получили дурную славу. Люди говорят, что умереть легче, чем находиться в сирийской тюрьме, хотя не думаю, что кто-то может знать это наверняка – оттуда не выходят.

Вскоре появились репортажи о том, что мальчишек, писавших лозунги, избивают и пытают, используя традиционные тюремные методы, такие как вырывание ногтей и электрические разряды по интимным местам. Отчаявшиеся родители, обратившись к администрации, получили такой ответ от генерала Наджиба: «Забудьте о своих детях, идите и сделайте других».

Вы можете это представить? После этого молодежь пытались организовать День ярости в поддержку тех ребят. Я видела, как Насрин и Бланд просматривали страничку в Facebook под названием «Сирийская революция против Башара Асада. 2011 год». Но власти почти сразу эту страничку закрыли. Но то, что там было, было страшно.

В районе Дераа ярко выражены племенные отношения, и арестованные подростки были родом из всех крупнейших кланов. Это объединяло. Объединяло и то, что люди там страдали из-за жестокой засухи, которая длилась уже четыре года. У местных производителей не было возможности конкурировать с дешевым товаром из Турции и Китая. Вместо того чтобы помочь им, правительство снизило субсидии. Многие были недовольны тем, что генерал Наджиб управлял этим регионом, будто это его собственное княжество.